Но сейчас Ева в белье. Вернее, не совсем уже в нём… но всё равно не просыпается. Я уже раз пять поцеловал её в губы и обнаглел до того, что стянул трусики полностью, но моя супруга всё также продолжает спать, смешно и по-детски подложив ладонь под щёку.
И я просто жду, жду и любуюсь, думая об очень многих вещах, главная из которых — я мог никогда не узнать, каково это, любить её. Задерживать дыхание, глядя на неё. Прислушиваться к учащённому сердцебиению в собственной груди и осознавать трепетность живущего в ней чувства.
— Я люблю тебя… — внезапно вырывается, пусть и шёпотом.
Евины глаза моментально распахиваются. Мгновения она смотрит на меня своим сонно-рассеянным взглядом, узнаёт, обвивает руки вокруг моей шеи, уткнувшись носом ключицу, и я уже начинаю думать, что она снова уснула, как вдруг слышу совершенно спокойный вопрос:
— Ты мне снишься, или я опять что-то перепутала?
— Снюсь…
— Какой сладкий сон… голый Дамиен, пахнущий гелем для душа, купленным только вчера…
Чёрт, прокололся.
— Во сне всё бывает!
— Да? Тогда поцелуй меня, как я люблю!
Как она любит… А как она любит?
Прижимаюсь губами к линии роста волос на её лбу и долго ласкаю это место, прикрыв глаза от собственного удовольствия. Ева дышит глубже, чаще, а я опускаюсь ниже, целуя каждый миллиметр её носа, и уже почти добираюсь до верхней губы, предвкушая первый за последние три недели поцелуй, а за ним долгий путь к её бёдрам, как вдруг Ева спохватывается и, вырвавшись, убегает.
— Ты куда? — вскидываюсь.
— Зубы чистить!
— А-а! Тебе не обязательно!
Но её уже нет — спряталась в ванной. Лежу в нетерпеливом ожидании, и Ева словно знает об этом — выглядывает каждые пять секунд, энергично орудуя во рту зубной щёткой. Она улыбается, и, несмотря на тривиальность происходящего, я счастлив видеть всё это, с иронией наблюдая за собственной нетерпеливостью. Я возбуждён и не только в сексуальном смысле: меня будоражит моя реальная жизнь, каждая проживаемая минута.
Я счастлив. Счастливее всех вместе взятых людей на планете, потому что вот прямо сейчас, каких-нибудь две минуты спустя, буду любить свою женщину. Ну, разве что, только Ева, уже стоящая с довольным видом прямо передо мной, может составить мне конкуренцию.
Её руки оттягивают мою бирюзовую футболку (ту самую, что я надевал незадолго до отъезда и готов поспорить, Ева её ещё не стирала) книзу, томно растягивая момент. Наконец, они скрещиваются и, ухватившись за край, поднимаются, открывая моему взору… всё.
