У меня состояние «сейчас умру на месте». Это даже не ревность. Это адская, нестерпимая боль, как если бы мне в данную минуту оперировали сердце без наркоза. Я вспоминаю фильм, в котором парня парализовали, но не дали обезболивающего, и стали вскрывать грудину чуть ли не столярной пилой. И всё это в больничной операционной, вроде как по ошибке, но на самом деле в надежде, что герой умрёт и оставит наследство. Но он не умер.
Мы с Яном оба, как тот герой, долго смотрим на пустую дорогу и не можем пошевелиться.
Что лучше? Знать или не знать? Вот, в чём вопрос.
Пока я была занята двухчасовой одиночной прогулкой, Алекс уединялся с Мерседес в одном из номеров отеля. Вряд ли они рисовали графики роста курса акций его многочисленных компаний. А Фантомас пытался меня защитить от «знания», ведь неведение бережёт нервы и продлевает жизнь.
Следующая мысль, которая приходит в мою голову: а был ли, вообще, мой благоверный в Сиэтле? Почему ни разу не позвонил? И Мерседес за всё время его отсутствия я не видела. Может, они ездили куда-нибудь вместе? Куда, например? Туда, где намного интереснее, чем со мной. И, может быть, откровеннее, доступнее, опытнее…
Ян отлепляет свои руки от моих ладоней:
— Пойдём… Сегодня я выберу для тебя рыбу.
И я молча ем что-то из того, что со знанием дела заказывал мой компаньон. Слёз моих никто не увидит, но вот настроение подделывать я ещё не научилась. Да и толку-то? Кто поверит?
Ян тоже молчит.
После ужина мы тем же дуэтом стоим на террасе, облокотившись на стеклянные перила, и смотрим на темнеющее море.
И вдруг мои уши слышат это:
— Лер… всё, что я сказал час назад — правда. И знаешь, я могу быть верным, надёжным, заботливым. Хочу быть счастливым с достойной женщиной… такой как ты. Знаешь, много их встречалось на моём пути, но ни разу не было так, чтобы с первого взгляда… так глубоко и так основательно! Лера, просто знай: если бы такая девушка, как ты, выбрала меня, я считал бы это самой большой удачей в жизни.
В моей голове туман, в душе утренние заморозки. И немного сарказма: всего несколько месяцев назад я и предположить не могла подобной популярности своей персоны у миллиардеров.
— Лера не молчи! Ответь что-нибудь! — требует рудниковый магнат.
— Что, например?
Aiva — He Said (Nowadays Remix)
Ян не теряется: смело берёт моё лицо в ладони и целует. Его поцелуй отличается от тех, к которым я привыкла в последние недели: более требовательный, жёсткий, мужской, даже агрессивный. Губы у него не мягкие и нежные, как у Алекса, а напряжённые, тугие, привыкшие «брать» всё, что им нужно.
