Марлен обняла дочь. Но разве могло Карлу сейчас что‑то утешить, подбодрить, помочь? Нет. Ничто и никто. Карла ощущала горечь, обиду и злость на себя. Она закрыла глаза, приникнув головой к плечу матери, продолжавшей что‑то говорить ей, успокаивая, как ребенка, мягко похлопывая и поглаживая спину. Но лучше Карле не становилось. Лишь воспоминания все больнее ранили ее снова и снова.
– Ты говорила мне… предостерегала меня… что наши отношения не могут привести ни к чему хорошему…
Наверное, Карла произнесла эти слова вслух, а скорее всего, они сами по себе проскользнули между губами. Голос доносился как бы издалека, будто из заполярья, где порывы ледяного ветра рвали Карлу на части.
Марлен отпустила дочь и отстранилась.
– Но, возможно, – сказала она, причиняя Карле боль каждым своим словом, и глаза ее вспыхнули ярко и гневно, – все это и к лучшему, если представить, что могло бы случиться. – Она опустила руки. Глаза засверкали, как бриллианты, лицо приняло суровое, решительное выражение. – Есть только один путь, моя дорогая девочка. Только один! Когда мужчина поступает с тобой как эта… скотина, тебе остается сделать только одно! – Марлен села на диван и похлопала рукой рядом с собой. – Сядь, Карла, и позволь мне кое‑что предложить тебе.
В зале для приемов замка Чезаре тепло приветствовал прибывших с визитом гостей – маркиза с женой и их троих взрослых детей, Франческу с младшими братом и сестрой.
С Франческой они уже виделись, как только та вернулась в Италию. Долго и обстоятельно обсуждали ситуацию, поскольку им обоим предстояло сделать важный шаг в жизни, и в таком деле необходимо было достичь взаимопонимания. Сейчас Франческа со своей семьей находилась здесь, в замке Мантенья, чтобы достигнутое взаимопонимание оформить официально.
Встречи с семьей Франчески всегда были сердечными и теплыми. Чезаре знал эту семью всю свою жизнь, как и Франческу, хотя с тех пор, как она уехала в США четыре года назад учиться в аспирантуре после университета, виделись они лишь изредка. Либо когда Чезаре бывал там по делам и использовал эту возможность встретиться с Франческой, либо когда она время от времени прилетала в Италию.
Видеться чаще оба не испытывали необходимости.
Чезаре надеялся, что так будет продолжаться еще какое‑то время, но ошибся.
В его голове постоянно возникал образ, от которого он пытался отделаться вот уже несколько дней. А сделать это надо было обязательно. Просто крайне необходимо.
