«Я тоже», – подумал Джейк, убеждаясь в верности идеи взять Эбби с собой в путешествие за океан.
Он не собирался говорить ей об этом прямо сейчас. Было слишком рано. Не для него. Для нее.
– Не возражаешь, если я тебя кое о чем спрошу? – произнес он.
– Смотря о чем.
– Ничего слишком личного. Сегодня утром, когда я ждал тебя, я видел большую стопку книг на столике в гостиной. Среди них были любимые романы моего дяди, и я вспомнил твой вопрос, оставил ли он тебе книги в своем завещании. Я правильно предполагаю, что он дал тебе эти книги?
– Вообще‑то нет, но он дал мне список книг, которые, по его словам, должна прочитать любая уважающая себя женщина. Я сама купила их в книжном.
– Понятно. Ты уже прочитала их все?
– Дочитываю последнюю, «Ребекку».
– Какая тебе больше всего понравилась?
– Трудный вопрос. Мне они все понравились. Но я думаю, что не в равной степени. Три я читала в школе: «Гордость и предубеждение», «Грозовой перевал» и «Джейн Эйр». Я помню их содержание, но, перечитав еще раз, поняла, насколько блестяще они написаны. «Источник» Айн Рэнд тоже отличная книга, но герои немного странные.
– Совершенно с тобой согласен, – сказал Джейк. – А как тебе «Убить пересмешника»?
– О, это замечательная книга. Я даже плакала. Так же как над грустной историей Анны Карениной.
– Значит, у тебя нет какой‑то любимой?
– Наверное, нет. Хотя, возможно, это будет «Ребекка», если все закончится хорошо.
– Ты разве не видела фильм по этой книге?
– Нет. Я и не знала, что он существует.
– Да, он был снят в 1940 году, всего через два года после выхода книги. Режиссером был Альфред Хичкок. Лоуренс Оливье сыграл Макса, а Джоан Фонтейн – главную героиню. Я дам тебе диск, когда дочитаешь книгу.
На ее лице была трогательная смесь недоверия и возбуждения.
– Правда?
– Конечно.
Счастье засияло в ее прекрасных зеленых глазах.
– Может, посмотрим его вместе?
– С удовольствием. Это отличный фильм. Крейг любил его, хотя и не так сильно, как книгу.
– Твой дядя был невероятно начитанным человеком, не так ли?
– Да. Он читал все, от беллетристики до научной фантастики. То же самое можно было сказать и про музыку. Его абсолютной любовью являлась классика, но он слушал все, от кантри до рока и даже рэп. В нем не было ни капли снобизма.
– Ты ведь очень его любил, правда?
Сердце Джейка сжалось. Он сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул.
– Я все еще злюсь на него за то, что он не сказал мне, что был смертельно болен.
