- Думаю, не испортилась, - улыбнулся Лопатин. - Если только в нее не доливали воды. Насколько я знаю, водку можно испортить только таким способом.
Она расхохоталась своим громким мужским смехом и, открыв пробку, протянула ему графин.
- Попробуйте... Он понюхал.
- Кажется, не доливали.
- Подождите, я что-то опять забыла? Да, рюмку.
Она вышла и вернулась с рюмкой.
- А вы? Что же, я буду один?
- А это непременно - вдвоем?
- Желательно.
- Если желательно, возьму и себе. Она снова вышла и принесла вторую рюмку. Лопатин нерешительно начал наливать ей, ожидая, что она его остановит. Но она не остановила.
- Наливайте доверху. Мне, как это недавно выяснилось, все равно.
- Доброго пути вам. Лопатин чокнулся с ней. Она выпила до дна и разочарованно подергала носом.
- Во второй раз пью, и опять, ничего особенного... Настолько ничего особенного, что вполне можно и без этого. Я так и сказала им, у них в медсанбате, когда приехала, и они меня уговорили. А потом, когда они пили, сама только чокалась и переливала свою водку им в стаканы. Они так этим дорожат, а мне - не в коня корм! Я больше не буду, а вам налью еще.
- Если будет на то ваша милость... Она налила, и он, выпив еще рюмку и закусив галетой, быстро выхлебал до конца свою чашку чая, вспомнив, что ей надо пораньше лечь спать. Да и у него самого теперь были причины торопиться.
- Благослови вас бог, если он есть, - провожая его, повторила она те же самые слова, что когда-то сказала ему на прощанье в Ташкенте. А он, спускаясь по лестнице, подумал, что если бы бог, которого нет, все-таки был, он должен был бы благословить не его, а ее.
Торопиться ему надо было в редакцию, потому что завтра в восемь утра, когда он уедет, редактор, выпустив газету, будет еще спать. А ему, как теперь выяснилось, было необходимо еще раз увидеть редактора.
В редакции шла суета, сдали всего одну полосу, остальные еще не сдавали. В сводке сообщалось о продолжающемся наступлении наших войск на Карельском перешейке и прорыве финской обороны между Ладожским и Онежским озерами.
Но кроме всего этого, верстали еще целую полосу военных и политических итогов трех лет Отечественной войны и ставили на нее карту с заштрихованными территориями, освобожденными от немцев.
Настроение было приподнятое, но редактор встретил Лопатина неприветливо.
- Выскочил, как черт из бутылки! Если кто-то из фотокорреспондентов хочет увязаться с тобой и рассчитывает на протекцию, - шиш с маслом! Все уже распределены и поедут туда, куда сказано.
