Два часа спустя Имоджен шагнула назад, чтобы полюбоваться их работой. Они с Люкой очень устали, их одежда промокла. Но напротив отеля стояла целая семья снеговиков: мама, папа и двое детей – мальчик и девочка. Снег все еще падал, поэтому черты лица снеговика были полностью усеяны снежинками.
Взявшись за руки, они пошли к входной двери отеля.
Но потом, словно осознав, что действует слишком естественно, Люка отпустил ее руку, как только они оказались в доме.
– Надо развести огонь в каминах, – сказал он, резко опустив руку вдоль тела.
– Сначала надо снять мокрую одежду.
На его лице читалось едва заметное недовольство. Люка не привык к тому, когда кто‑то еще говорит ему, что должно произойти в первую очередь. Имоджен почувствовала свою власть над ним.
– И надеть сухую одежду. Как можно скорее, – сказала она. – Идите за мной.
– Я просто пойду в ванную комнату и надену…
– Вчерашнюю одежду? Гадость какая!
Его губы дрогнули от ее дерзости.
Тем не менее он последовал за ней, и они снова оказались в гардеробной. Люка, не возражая, взял то, что Имоджен предложила ему, и пошел переодеваться.
Она тоже переоделась и грустно покачала головой, глядя на себя в зеркало. На ней были длинные легинсы, которые плотно облегали ее ноги и бедра.
Надев ярко‑красную фланелевую рубашку и подходящие брюки, которые он заправил в шерстяные носки, Люка отправился разводить огонь в камине. Имоджен нашла консервированную рыбу и замороженный хлеб и отнесла их на кухню. Она разожгла огонь в печке, поджарила хлеб над пламенем и приготовила слегка подгоревшие сэндвичи.
Поставив кастрюлю с горячим шоколадом на угли в камине, Имоджен выглянула в окно и удивилась тому, как темно. Наступил вечер. Они резвились на улице весь день.
