Жизнь – это опоздать на киносеанс, пытаясь сообразить, что происходит, не донимая всех вопросами, и затем неожиданно уйти по неотложному делу, так и не узнав, чем все закончится.
Джозеф Кэмпбелл. Маски Бога
Уже понятно, что многое в сюжете основано на том, какие ожидания для зрителя заложены в истории. Общие ожидания закладываются в первом акте фильма обычно в первые 10–15 минут. Это характеристика в основном мифического кино с его точно сформулированной, стилизованной моделью мира и присущими ей условностями. Мы начинаем повествование тогда, когда в жизни персонажа назревают изменения, происходит яркое событие, и рассказываем цельную, завершенную историю с ясным смыслом, выраженным в самом пути героя и всех остальных ее элементах (совокупность сюжетных поворотов, особенностей мировоззрения и действий персонажей, суть конфликтов героя с ними, соотношение образа героя в начале и в конце истории).
Если отточенная форма мифического кино предполагает элегантную модель, в которой все обусловлено четкими причинно-следственными связями и нет ничего лишнего, то кино, имеющее жизненный элемент, стремится смягчить филигранные очертания формы истории, придать ей определенную бесформенность, свойственную реальной жизни. Такая модель привносит в структуру что-то «лишнее», «неопределенное».
Давайте рассмотрим, в каких драматургических элементах и приемах заложена возможность «расшатывания», заземления истории.
Как только предпосылка истории сформулирована, основные ожидания зрителя заложены. Он понимает жанр и тональность истории. Он понимает цель/стремление героя или, если у него нет цели, его слабость/проблему, соотношение его желаний и недостатков, специфику системы или общества, в котором герой существует, суть приключения, в которое он попадает. Ясна общая перспектива.
