Договорившись с Жирносеком, Фитиль отправился к юристу. Тот долго копался в справочниках, мучительно размышлял и, наконец, сообщил:
— В российском законодательстве прецеденты отсутствуют. Вопрос в том, как преподнести вашу… э-э-э… деятельность. Если считать ее убийством, то и последствия будут, как в случае всякого убийства. Эвтаназия у нас запрещена, и даже если человек добровольно согласился на собственное умерщвление, его убийцы будут преследоваться согласно закону. С другой стороны, формально человек не умер, хотя и живым его трудно назвать. Вот если бы вы оттаяли кого-то из замороженных и он воскрес, тогда любой суд стал бы на вашу сторону.
— Как я могу оттаять человека, если его запрещено замораживать? — резонно спросил Фитиль.
— Да, к сожалению.
— Но в США заморозку приравняли к глубокому и очень долгому сну.
— Это кардинально меняет дело, — обрадовался юрист. — Вы знаете, в нашем деле любые формальности имеют громадное значение. Если человек напишет бумагу, что добровольно погружается в глубокий сон, ему будет очень трудно помешать. Даже невозможно. В нашей стране, знаете ли, сон — личное дело каждого гражданина. Скажу вам больше. Доктора имеют право назначать человеку снотворное. Отсюда и заморозку можно будет прописывать, как восстанавливающую медицинскую процедуру. Да, положительный эффект гарантировать трудно, кто знает, что ждет человечество в будущем. Но и сейчас любой врач не может с уверенностью поручиться, даст ли назначенное им лечение положительный результат. Человеческий организм — штука очень сложная и капризная. И последнее. Большинство новых лекарств испытываются на добровольцах. А все ваши клиенты будут соглашаться на заморозку добровольно. То есть их можно считать людьми, испытывающими новый метод лечения. Итого, со всех позиций к вам будет очень трудно подкопаться. Ознакомившись с приведенными мной доводами, юридически грамотный истец немедленно отзовет свое заявление.
После консультации Фитиль со спокойной душой взялся за осуществление своего грандиозного плана. В деловом здании неподалеку от Садового кольца он снял под офис небольшую комнату. Скромное помещение должно было внушить родственникам усыпающего приятную мысль: фирма обходится без показной роскоши, все деньги уходят на правильную и бесперебойную работу морозящих агрегатов. Кстати, без претензий и особо не ломая голову Фитиль назвал свое детище «Новая жизнь».
Тем временем люди Фитиля нашли в ближнем Подмосковье заброшенное хранилище. Его в спешном порядке отремонтировали и перепланировали. Большую часть занимал просторный зал, в котором стояла одна-единственная морозильная камера. Но Фитиль надеялся, что со временем здесь будет множество таких камер. К залу примыкала операционная, а рядом находились комната для персонала и приемный покой. Работы шли в ударном темпе, так как Фитилю надо было выполнять данное Бандерлогу слово.
