Неотделимы от первой любви разлука, тоска, печаль и слезы. О них много говорится в пастушеских песнях, потому что с наступлением зимы пастухи уходили на новые пастбища, и никто не знал, увидятся ли снова пастух и пастушка следующей весной.
В одном древнеегипетском любовном стихотворении говорится о покинутой тоскующей девушке. Она сидит у колодца и смотрит, как жук копошится в песке. Ее приятель пастух ушел со своим стадом. Девушка рисует на песке магический круг, втыкает в середину палку, обвязывает жука нитью и прикрепляет другой конец нити к палке. Она бормочет магические заклинания и следит, как черный навозный жук, который считался в Древнем Египте вестником судьбы, приметой счастья, медленно ползет по кругу, как все короче становится нить. Девушка молит богов о том, чтобы точно также сократилось расстояние от нее до возлюбленного.
Сходные чувства высказаны и в другом древнеегипетском стихотворении: «Ах, поспеши к сестре твоей, подобно газели, что мчится через пустыню; ноги ее дрожат, тело ослабело, и всю ее охватил страх. Охотники гонятся за ней, она не видна в облаке пыли, нет ей отдыха, покуда не переплывет реку, — и вот ты, наконец, в объятиях сестры твоей. Здесь ждут тебя любовь и счастье, друг мой».
Новых высот любовное чувство достигает у римских поэтов. В поэзии Катулла, Тибулла, Овидия, Горация и Вергилия любовь утончается и приобретает неведомые ранее свойства.
Катулл, один из крупнейших неотериков (римских поэтов середины I в. до н. э., впервые утвердивших подход к литературе как к искусству), в своей поэзии воспел и прославил не только культ дружбы, лишенный оттенков прежних официальных «дружб», как, например, у Цицерона. В его строках — легкая игривость, вместе с которой в поэзию впервые пришли обычные житейские темы, понятие «досуга», противопоставленного «делу».
Неменьший интерес представляют любовные элегии Катулла, благодаря которым поэт вошел в историю мировой поэзии. Полные безудержной страсти и поэтической выразительности, они представляют собой историю пережитой поэтом любви к Клодии — прекрасной, но легкомысленной замужней сестре народного трибуна, Клодия, воспетой им под именем Лесбии. Свежесть и естественность мыслей, неподдельные чувства, сочетание нежности и язвительности — все есть в поэтических строках Катулла, певца любовного изобилия и неумеренных страстей.
Как и большинство других римских поэтов-лириков, Катулл вел разгульную жизнь. Он вращался в кругах молодежи, которая все прощала, потому что сама делала то же самое. Любовные песни Катулла за две тысячи лет не потеряли своей свежести и естественности.
