Таким образом, у нас набралось 645 120 типов пива, если я что-то существенное не упустил. А ведь каждый тип — это от нескольких до нескольких тысяч сортов и наименований! Спешите, жизнь так коротка, а еще не все опробовано.
И в заключение.
Какое пиво надо пить? Тут советовать никому ничего нельзя. Тут у каждого должен быть свой заветный и только одному ему понятный вкус. Единственное, что могу сказать — не пейте дрянь: Богородица не велит.
— Ты кто?
— Я-то себя знаю. А ты кто такая?.. И почему ты здесь?.. И где это мы?..
— Я — Светка, Шуркина подружка.
— Какого Шурки?
— Шурки Ивановой.
— Так Сашка — моя сеструха.
— А ты, значит, Шуркин брат?
— А мы, значит, были у тебя на дне рождения.
— Слушай, ты со мной… ничего не делал ночью?
— А я помню? Господи, как башка трещит! Сегодня воскресенье?
— Суббота.
— Ну, слава богу, все работает. Одиннадцать уже есть?
— Половина.
— Так чего же мы тут лежим? Пошли!
В Светкиной лианозовской однушке никого не было, остались лишь следы вчерашнего. Вместо физзарядки Шуркин брат отлавливал между ножек и под радиаторами разный вино-водочный хрусталь, пока не набралась целая авоська.
Они кое-как оделись, не попадая в рукава, штанины и бретельки. Затянуть молнии на сапогах они уже не смогли — то ли голенища за ночь сели, то ли ноги от «Лучистого» опухли вместе с рожами. Так Светка и вышла в полураспахнутых сапогах на протершемся рыбьем меху.
«Лучистое», называемое чаще «Мирный атом в каждом доме», или «Радиационное», они взяли вчера на всю компанию из-за убойной дешевизны, ибо денег ни на что другое не было. А идея дня рождения возникла спонтанно, по телефону. Закусывали же растительной ливерной колбасой по 56 копеек за кило — все равно, чем потом блевать.
— У тебя хоть сколько-нибудь есть? Продавщице надо дать хоть сколько-нибудь.
После долгих на солнечном морозе поисков они наскребли около сорока копеек.
— Хватит!
В Лианозове всего один магазин, а где их больше? Только в центре или у метро, которое тоже — только в центре или рядом с ним. Перед закрытым винным отделом — непривычно тощая толпа.
— Нет сегодня завоза. Может, после обеда. — Мужик железным рублем старательно соскабливал с отечественного шампанского намертво приклеенную станиоль. — И зачем они это делают?
Другой бедолага вылавливал мокрым от талого снега шнурком пробку из фаустпатрона 0.8 литра. Шнурковая петля уже подтащила слегка, правда, вкось, пробку, но сил на решительный рывок у умельца не хватало. Все с сочувствием смотрели на его потуги.
