- Невезучий ты, - сказал Вячеслав Викторович.
- Наоборот, везучий, - сказал Лопатин. - Лучше поздно, чем никогда.
8
На следующий день Лопатин закончил работу на студии раньше, чем думал. В начале девятого, проработав десять часов подряд, режиссер сказал:
- До закладки дошли! - и вынул из сценария крышку от папиросной коробки, про которую утром сказал: пока не дойдем до нее, не встанем. Перевыполнять не будем, а то завтра недовыполним.
Так Лопатин оказался у Ксении в девять часов - раньше, чем думал.
Ксения открыла после нескольких звонков. Она была в надетом поверх платья халате.
- Проходи в нашу комнату, - сказала она и распахнула первую из трех выходивших в прихожую дверей. - Я сейчас...
Она вышла, а он стал не спеша раздеваться, с наслаждением чувствуя, что в этой квартире топят.
По стенам длинной прихожей, всюду - и над вешалкой, и над дверьми, и в простенках - висели акварели. При слабенькой лампочке было не разобрать, какие это акварели - хорошие или плохие, но все здешние, южные, с барханами, с саксаулом, с весенней, покрытой маками степью, с цветущим урюком.
Он разделся и вошел в большую комнату, с буфетом, высокими стульями и большим столом, на котором стояло сейчас пять приборов. Но вся эта мебель была сдвинута в сторону, не так, как она, наверное, стояла раньше, когда здесь была столовая. А к освободившейся стене приткнулись двуспальная кровать и платяной шкаф.
На стенах комнаты, так же как и в прихожей, висели акварели.
Там не разобрать какие, а тут хорошие. Старая Средняя Азия!
Арбы, верблюды, караваны, всадники, лошади. Под двумя акварелями, висевшими пониже, на одной из которых был изображен пригнувшийся к луке седла казак с нагайкой, а на другой - табун лошадей, Лопатин разобрал подпись: "Каразин", - и вспомнил, как в молодости читал полные занятных подробностей книжки этого превосходного акварелиста, участника туркестанских походов.
Кто-то живший раньше в этой квартире любил Среднюю Азию, собирал эти картинки Каразина, да так и оставил их здесь.
- Кто здесь жил раньше? - спросил Лопатин, когда вошла Ксения, уже без халата, в знакомом нарядном платье, которое с большой суетой шилось к последнему перед войной Новому году и было готово, конечно, в последнюю минуту.
- Вот так ты всегда, - сказала Ксения. - Неужели нечего больше спросить?
- Придет в голову, спрошу о другом, а пока это самое интересное.
- А разве тебе не сказал Вячеслав, где мы живем?
