Бархаты XVI–XVII вв. различались главным образом по месту производства — кызылбашский, веницейский, турский и т. д. По технике изготовления выделяли лишь рытый бархат. Это означало, что ворсовым был либо орнамент, либо фон ткани, которая при этом выглядела рельефной. Старинные бархаты часто изготовляли с введением золотой или серебряной нити (см. аксамит).
В XIX в. производство бархата было поставлено на промышленную основу, а ручное производство практически исчезло. Сорта бархата определялись качеством сырья и особенностями технологии, большинство приемов которой было перенесено из ручного ткачества. Полубархатом, например, называли ткань с бумажным грунтом, но шелковым или шерстяным утком. Двойной бархат имел двойную основу и двойную ворсовую нить (в допетровское время такие бархаты назывались двоеморхими).
Во все времена выше всего ценился шелковый бархат. Появление бумажного и шерстяного бархата — это нововведения более позднего времени, XVII–XVIII вв.
Упоминаемый у А. Н. Островского манчестер — разновидность хлопчатобумажного бархата, названного по месту первоначального производства — г. Манчестер в Англии. Собственно бархат (т. е. шелковая ткань) и все его последующие разновидности отличались низким ворсом. Бархат не был единственной ворсовой тканью XIX в. (см. трип, плис), а его отличали от других тканей именно высотой стрижки ворсовой нити или высотой петель, если речь шла о неразрезных сортах ворсовых тканей.
В истории костюма XIX в. были периоды, когда тяжелые ткани не пользовались спросом (например, в первом десятилетии XIX в.). Но производство его не прекращалось даже в это время, так как всегда был потребитель — купечество.
В середине XIX столетия бархат вошел в моду не только как ткань для мужской и женской одежды, но и в качестве основного материала для оформления интерьера — обивки, драпировок, пологов и т. д.
С момента своего появления бархат был зна´ком социального превосходства, знаком преуспеяния и богатства. Эта его функция не исчезла и в XIX в., с той только разницей, что некогда бархат могли носить только определенные социальные группы, а в исследуемый нами период всё решали деньги. Бархат или сукно, таким образом, указывали не столько социальное, сколько материальное положение человека в обществе. Особо изощренной формы выражения это достигло в купеческой среде.
Купечество, занимаясь текстильной торговлей, придавало большое значение сорту ткани, так как прекрасно ориентировалось в качестве и цене товара. Ремарки в пьесах А. Н. Островского изобилуют подробным описанием костюма героев, а в текстах пьес часты названия тканей и модных деталей одежды, благодаря которым можно судить о реальном богатстве, истинном положении героя в обществе. Все герои с легкостью читают язык костюма, так как этот язык является существенной частью быта того времени. Они легко отличают настоящий бархат от «не самого настоящего — манчестера». Предмет вожделения Бальзаминова из пьесы «Праздничный сон до обеда» — «голубой плащ на черной бархатной подкладке»; «<…> окромя бархатных и надевать не станем», — заверяет герой пьесы «Свои люди — сочтемся»; в пьесе «Доходное место» героиня приходит в себя, успокаивается, только услышав о бархатном платье.
