Затем, после недолгого обсуждения — как несложно догадаться, говорила в основном она, — мы решили отправиться в большой торговый центр, примыкавший к станции. Там находился известный хозяйственный магазин, где могли продаваться вожделенные верёвки для самоубийства. Хотя на самом деле таких не существует.
Пройдясь немного, мы очутились в торговом центре. Он был переполнен посетителями, но в хозяйственном магазине, и уж тем более в отделе верёвок, никого не оказалось. Наверняка в такую хорошую погоду верёвки выбирают лишь торговцы, ковбои и умирающие девушки.
Откуда-то издалека доносились голоса резвящихся детей. Я стоял чуть в стороне, сравнивая гвозди по размеру, а моя спутница заговорила с молодым продавцом:
— Извините, я ищу верёвку для самоубийства, но мне не хочется, чтобы на шее остались раны. Какой тип верёвок в таком случае безопасней всего?
Я ясно расслышал её безумный вопрос. Обернулся, увидел явное замешательство на лице продавца и улыбнулся. Затем сообразил, что это она так шутит, и почувствовал досаду. Безопасная верёвка для самоубийства — типичная её шуточка. Застигнутые врасплох, мы с продавцом оба растерялись, но улыбнулся только я. С лёгким раздражением я поштучно раскидал по местам гвозди, попавшие не в те ящики, и подошёл к озадаченному продавцу и своей смеющейся спутнице.
— Простите. Жить ей осталось недолго, и у неё помутился рассудок.
Не могу судить, схватился ли он за брошенный мной спасательный круг или его просто вконец ошарашило, но продавец оставил нас и вернулся к своим обязанностям.
— Он как раз собирался предложить подходящий товар! Не мешай мне больше. Неужели при виде возникшей между нами гармонии ты взревновал?
— Если это гармония, никто не захочет жарить апельсины в кляре.
— Это в каком смысле?
— Это безо всякого смысла. Не ищи его, ладно?
Я хотел вывести её из себя, но спустя какую-то секунду она расхохоталась ещё громче и пронзительней обычного.
У Сакуры почему-то поднялось настроение, она тут же купила моток верёвки, а чтобы было куда её положить — эко-сумку с нарисованным на ней милым котиком. Напевая себе под нос и помахивая сумкой, она вышла из магазина, ведя меня за собой. «До чего приятный, должно быть, хозяйственный магазин!» — ошибочно полагали озиравшиеся прохожие.
— Что теперь, [одноклассник, узнавший мой секрет]?
— Я лишь следую за тобой. Своей цели у меня нет.
— Вот как? Никуда не хочешь зайти?
— Если уж ты настаиваешь — в книжный.
