После того как Эстер появилась на кухне, миссис Лэтч не обмолвилась с ней ни единым словом. Эстер казалось, что повариха поглядывает по сторонам с таким видом, словно выискивает, к чему бы еще придраться. Теперь она велела Эстер заново накрыть на стол, да побыстрей. После того как жокеи и конюхи встали из-за стола, надо было подавать завтрак остальным слугам. Выяснилось, что особа в темно-зеленом платье, которая при разговоре надменно задирала кверху нос с красноватыми ноздрями и выставляла вперед подбородок, — это мисс Гровер, камеристка госпожи. Она переговаривалась о чем-то с Сарой Тэккор — высокой худощавой девушкой с темно-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Дворецкий был нездоров, завтракать не пришел, и Эстер послали к нему с чашкой чая.
Нужно было перемыть посуду и перечистить ножи, а покончив с этим, нашинковать капусту, нарезать лук, почистить картофель, наполнить водой кастрюли, принести угля для плиты… Эстер работала не покладая рук и все время со страхом ждала появления миссис Гарфилд, которая часов около десяти должна была спуститься на кухню, чтобы отдать распоряжения насчет обеда. Уже пробило девять часов. В воротах один за другим начали появляться жокеи на лошадях. Маргарет окликнула мистера Джона Рэндела, маленького высохшего человечка с землистым от дурного пищеварения цветом лица.
— Ну как у вас там? Старик доволен? — спросила Маргарет.
Мистер Джон пробормотал что-то нечленораздельное, всем своим видом показывая, что он крайне не одобряет женщин, которые интересуются скачками, и, когда Сара и Гровер, промчавшись по коридору, принялись наперебой расспрашивать его о том, как Серебряное Копыто сделал пробный галоп, он сердито отстранил их, проворчав, что, держи он скаковую конюшню, ни одной женщины и близко к ней не подпустил бы…
— Сущее проклятие эти трещотки… Как прошел испытание! Еще чего! И куда только эти бабы не суют свой нос… — Конец воркотни затерялся где-то в складках его воротничка, и мистер Джон скрылся в буфетной, захлопнув за собой дверь.
— Ну и злющая же каракатица! — воскликнула Сара. — Мог бы ведь сказать нам, какая лошадь победила на галопе. Он столько лет знает Старика, что ему с первого взгляда видно, доволен он лошадьми или нет.
— Нельзя на минутку встретиться с парнем в аллее, чтобы на другой же день это не стало известно Джону, — сказала Маргарет. — Пегги его видеть не может. Знаешь, как она вечно крадется задними дворами и подстерегает молодого Джонсона где-нибудь на холмах, когда он возвращается домой верхом?
