Вот и все, что в день дерби Эстер, специально приехавшая посмотреть скачки, увидела на скаковой дорожке. Только это мгновение последней скачки показал писатель своей героине и читателю. Скачки без скачек у Мура не простой прием. Эпизод со скачками занимает в сюжете романа особое положение и проникнут принципиальным смыслом. Эстер смотрит на скачки совсем не так, как ее муж Уильям Лэтч, как все игроки и вся толпа. Для нее это нечто игрушечное и эфемерное. Скачущие лошади кажутся ей похожими на борзых, и проносятся они, «словно призраки». И колышущаяся толпа на трибуне напоминает ей марионеток, а сама трибуна — «палубу тонущего корабля». Неподалеку от трибуны — карусель с деревянными скакунами, безобидное подобие скачек и пародия на них. А над толпой, над сокращенной вселенной, ограниченной стартом и финишем, «знойное голубое небо» — вселенная без конца и края. Так показаны скачки, в таком виде они предстают перед Эстер, этой своей стороной они повернуты к читателю.
В эпизоде со скачками выделяется еще один момент. Перед тем как покататься на карусели, а потом взглянуть на скачущих лошадей, Эстер оказывается в палатке Армии спасения — религиозно-филантропической организации, построенной по военному образцу. Военизированные «братья во Христе» клеймят скачки как козни сатаны, как путь к «погибели» и сулят свое решение проблемы: их «ставка — спасение души, а выигрыш — вечное блаженство». Эстер не хочет быть с этой армией заодно. Горький жизненный опыт заставил ее разувериться в «общественном» буржуазном долге и в посулах христианского смирения. «В жизни не получается делать то добро, к которому стремишься, и тогда стараешься делать добро там, где можно» — вот ее вывод. Индивидуальное достоинство, долг перед мужем, ребенком, друзьями — такова ее замкнутая нравственная программа, противопоставленная настырному лицемерию и душевной неразборчивости В драматических ситуациях, которые в дальнейшем возникают на жизненном пути Эстер, она следует этой программе, обнаруживая, как всегда, сердечную прямоту и стойкость, отзывчивость, готовность идти на жертвы.
В книге «Признания» Джордж Мур, используя скаковой жаргон и извиняясь за него, так писал об английском романе: «Английские романисты никогда не приходят к финишу с честью. Они закидываются или сходят с дистанции, стирают подковы, встают в обрез, как это говорится… Английская проза полукровка. Французское или русское повествование показывает больше породы».
