Неожиданно Карим отпустил Сафию и с кривой ухмылкой сделал шаг назад. Оправил пиджак, словно пытаясь стереть следы от ее вцепившихся рук, засунул руки в карманы и поднял бровь в холодном исследовательском любопытстве. Взволнованная Сафия чувствовала, как сильно бьется сердце, грудная клетка вздымалась и опускалась слишком быстро, пока она безуспешно пыталась привести свое дыхание в нормальный ритм. Затвердевшие соски выдавали ее желание, ее переполняла невыносимая потребность в этом теле, в полном слиянии с ним.
И все же она нашла в себе силы покрепче упереться в пол, выпрямиться, стянуть туже пояс. Даже сквозь пелену желания Сафия могла разглядеть холодок в этих зеленых глазах. По коже поползли мурашки, волосы встали дыбом. Карим даже не запыхался, он казался отстраненным и безразличным, как камень. И перед его непроницаемыми чертами жар Сафии утих. Это у нее желание, а у Карима — простая похоть.
— Что ж, весьма показательный маленький эксперимент. Всегда стоит проверять заранее, на что подписываешься, не правда ли?
— Проверять что? — Годы практики позволяли сохранять видимое спокойствие.
— Нашу физическую совместимость. — Он медленно подбирал слова. — Или ее отсутствие.
Глубоко внутри — там, где она однажды заперла свои тайные надежды и желания, что-то разбилось на маленькие кусочки. Она почувствовала боль, которая разливалась по всему телу, пока не заняла его целиком. Так это был просто эксперимент? Ей хотелось кричать, выть, ударить его в эту гранитную грудь кулаками. Но что это даст, кроме стыда? Новый пожар опалил щеки. Теперь пожар стыда — за свои реакции, за то, что она вообще могла чувствовать к нему когда-то влечение. Комок эмоций застрял где-то в горле, так что сложно было его проглотить. Наконец ей это удалось — через физическую боль. Боль — это хорошо. Боль поможет быстрее избавиться от всех оставшихся чувств по отношению к Кариму. Годами она пыталась убедить себя, что невозможно хотеть человека, который когда-то ее предал. Но даже сейчас что-то в ней сопротивлялось этому. Ведь она чувствовала его влечение, он точно так же хотел продолжения, как и она.
Наконец начал работать мозг и напомнил, что люди постоянно притворяются. Разве она не притворялась перед Аббасом, что испытывает в постели энтузиазм, когда предпочла бы спать в одиночестве? Страсть в поцелуе Карима не означала, что он испытывал хоть что-то, кроме любопытства. Неравенство их опыта снова было против нее. Она целовала только двоих мужчин в своей жизни: Карима и мужа. И ни один поцелуй до сих пор не пробуждал столь мощной реакции. Тогда как у Карима было множество женщин, вздыхавших по нему, бегающих за ним и пытающихся заинтересовать его. Уж конечно, он целовал сотни и мог сымитировать интерес. Впрочем, сейчас он даже этого не делал.
