— Какие еще пожелания?
— Обыкновенные. Некоторые потом, когда новый паспорт получат, обижаются. Им не нравится, что их делают евреями, или русскими, или латышами. Им не нравятся фамилии, иногда — семейное положение. Короче, просто скажите, кем бы вы не хотели быть?
— Да не знаю. Меня вроде ни за кого не примешь. Так что было бы неплохо оказаться просто русским.
— Это можно устроить.
— Хорошо. Ну, еще — чтоб паспорт не был переделанным из какого-нибудь бандитского!
— Вот за это точно не переживайте. Фирма веников не вяжет. Если есть средства, то советовал бы проплатить по максимуму. Тогда вы получите документ на чистом бланке. Их у мастера немного, так что услуга недешевая.
— Сколько? — спросил Кулагин.
— Две с половиной тысячи долларов, — ответил Гоша.
Директор поколебался, потом вытащил остатки денег и отсчитал нужную сумму. Грустно посмотрел на жалкую сотню мелкими купюрами, с которой в итоге он остается пока. И решительно сказал Гоше:
— На новом.
— Половину суммы в задаток. И фотографии.
— Ой. Пошли заскочим в какое-нибудь срочное ателье.
Гоша невозмутимо согласился. Ему-то было все равно. А вот клиент забавный. Явно торопится.
— Чего случилось-то, Аркадий Леонидович? Натворили чего?
— Ничего я не натворил! — воскликнул директор гостиницы. И Гоша немедленно решил, что на самом деле натворил, да не по мелочи. Иначе с какой радости ему срочно нужен поддельный паспорт, зачем он выбрил голову. И почему он настолько отупел, что не понимает: фотографии на паспорте — это первое дело.
Гоша промолчал, решив, что расспрашивать дальше нет смысла. Клиент, как говорится, ушел в глухой отказ. Теперь он и матери родной ничего не скажет.
Кулагин нашел ателье срочного фото — там все делали буквально за двадцать минут. Сел перед автоматической камерой, сделал лицо, максимально соответствующее выдуманному образу. Блеснула вспышка, и невозмутимый служащий попросил подождать двадцать минут.
За это время Кулагин и Гоша успели попить пива в павильоне рядом. Гоша трепался о чем-то неинтересном, но очень важном для него. Аркадий Леонидович слушал, кивал, но слова пролетали сквозь него, не задерживаясь. Мысленно он был уже далеко отсюда. Где-нибудь в Петербурге, к примеру. Это не Москва с ее регистрацией, чересчур внимательными ментами и тому подобными прелестями. Нет, только в Питер. Он тоже большой, там тоже можно найти для себя подходящее дело.
Гоша тоже думал. Его треп был только маскировкой для вызревающих мыслей.
