Гордин удивился:
— А что тут особенного?
— Ну, в принципе, ничего. Просто надо помнить, откуда произошел сам жест. Видите ли, именно так раньше демонстрировались дружелюбные намерения мужчин в отношении друг друга. Подтверждалось, что правая рука не имеет оружия. Вот с тех пор у нас рукопожатие используется как жест, подтверждающий важность момента, серьезность намерений, заключение сделки. У вас — жмем руки направо и налево. Такое чувство, что вы — очень подозрительный народ и всегда держите камень за пазухой.
Рич засмеялся. Гордин так толком и не уразумел, чему именно. Наверное, это была какая-то особенная разновидность английского юмора. Или американского — откуда там родом это чудовище с рязанской харей.
— Вы есть хотите? — спросил Гордин.
— Нет, я не голоден. Но с удовольствием окажу уважение вашему гостеприимству, если вы напоите меня чаем.
— Конечно, мистер Рич! Прошу на кухню.
Гордин немедленно водрузил на плиту большой чайник, а на другой конфорке взялся было готовить себе завтрак, как вдруг Рич снова выкинул фокус.
— Разрешите, я сам.
— В смысле?
— Вы ценный работник, Сергей. Могу я сделать вам маленькое поощрение и приготовить вам завтрак?
— Ну. Я не задумывался, — ляпнул Гордин первое, что пришло в голову. Фраза была глупая, но для Рича сошла за неподдельное смущение и почтение.
— Понимаете, Сергей, мы ценим людей, которые оказывают нам услуги. Ценим тем выше, чем больше для нас эти услуги значат. При этом, прошу заметить, денежное вознаграждение во внимание не принимается. Оно само собой разумеется, это вещь понятная, как воздух. Но есть и другое. Помимо денег мы награждаем ценных работников нашим уважением. Вы скажете — да у нас тут все так же, да мы тоже. А я скажу — нет, не то же и не так. Ваше уважение совсем другое. Вот, в частности, вы никогда не станете готовить завтрак для вашего работника, как бы широко ни простиралось ваше уважение к нему.
Гордин запутался в витиеватых мыслях Рича. И решил вообще поменьше лезть с комментариями, чтоб не нарываться на отповеди о том, какие они, англосаксы, замечательные и какие мы, русские, отсталые и бездуховные.
Между тем Рич сноровисто готовил яичницу, причем из всего, что было в холодильнике. Пока успел закипеть чайник, еда уже оказалась на тарелке перед Гординым. И выглядела она, надо отдать должное Ричу, просто замечательно.
— Вот, — скромно сказал Рич, — а теперь вы сделаете мне чай.
— С удовольствием.
Когда в руках у Рича оказалась чашка, он отхлебнул, посмаковал напиток и сказал:
