Неожиданным лучом света стал подполковник Грачев, который узнал, что Алексей служит патрульным. Он сам подошел к начальнику Сочинского УВД, и тот согласился, чтобы Крохина взяли в милицейскую школу.
Оттуда Алексей вышел лейтенантом. И попал в оперативный состав. До последнего времени казалось, что здесь у него все получится. Он работал по несложным делам, расследовал бытовухи и кражи, а вот теперь, когда попалось настоящее дело, оказалось, все снова рушится.
И обиднее всего, что подполковник прав. Ни к чему толковому он не приспособлен.
Крохину очень хотелось, чтобы сейчас нашелся тот, кто его пожалеет.
* * *
На кухне «Арбата» стоял жар и грохот. Здоровенные вентиляторы не справлялись с маслянистой духотой. Шеф-повар разгуливал, выпячивая волосатую грудь из-под фартука. Чтобы не распугать особо брезгливых клиентов, его попросили не высовываться.
Кухня клокотала, но куда жарче, нежели в материальном смысле. Здесь преобладали эмоции. Мало того, что Матрос над душой болтается, как демон, так еще и просто день какой-то неправильный, все из рук падает.
Сначала в чан с рассольником пролили литр подсолнечного масла и уронили бутылку от него. Повар схватился за голову, но проблема была еще не смертельной. В суп добавили воды и специй, повар поколдовал над чаном и решил, что клиенты, пожалуй, не заметят несанкционированных добавок.
Потом порезался рабочий. Порезался не так, что это можно заплевать и пластырем залепить. Он всадил в тыльную сторону ладони тесак для мяса. Лезвие прошло насквозь. Когда «скорая» забирала незадачливого работника в больницу, кто-то невесело пошутил, что вот такому инвалиду Кулагин, даже если не захочет, отпуск даст.
Никто еще не знал, что главная неприятность этого дня впереди.
Все состоялось тогда, когда напряженная готовка закончилась.
Помощник повара Макар Остриков прохаживался вдоль стенда с посудой и ел салат из глубокой фарфоровой миски. Вдруг он покачнулся, выронил посуду и упал на колено, схватившись за живот.
Вокруг него мгновенно образовался круг людей. Кто-то позвал на помощь, кто-то стал спрашивать, что произошло. Макар не ответил. Он простоял на колене несколько минут, а потом тюфяком упал на бок.
— Черный Матрос! — крикнул кто-то. И это было, пожалуй, наихудшее из возможного.
Поднялась паника. Шеф-повар сорвал с себя фартук и уже собрался было броситься в обеденный зал — на всякий случай отобрать у всех тот салат, которым отравился Остриков.
