— Проходи, Костя! — Женере представился этим именем. Оно было наиболее привычным и похожим по звучанию на его собственное.
— Ну, рассказывай, — предложил Женере, когда они сели за чаем на кухне.
— А что рассказывать? Там у них вчера разве что революции не было. Хотели идти рвать директора на тряпки и жрать сырым. Он-то не отпускает никого, а желающих свалить — море.
— Почему не сваливают? Почему не устраивают забастовку?
— Костя! Ты меня удивляешь! А что толку? Их поувольняют к чертовой матери, а на место уволенных сразу найдутся желающие. И им никакие слухи о призраках не станут помехой. Нет, конечно, когда и у них кто-то умрет — тогда задумаются. А вот тем, кого уволили, будет непросто найти новую работу. Будь уверен: Кулагин впишет в трудовые книжки такую статью, с которой потом и дворником не устроиться. Еще и слухов нехороших распустит.
— Хорошо. Значит, обстановка накаляется.
— Не то слово.
— И директор ведет себя, будто так и надо. С чего бы это?
— Черт его знает. Так вот, вчера их чуть на бунт не вскинуло. Но удержались. Там, короче, какой-то странный постоялец образовался.
— Что за постоялец? — напрягся Женере.
— Да какой-то приезжий. Кажется, москвич. Он нашел четвертый труп.
— Сам нашел?
— Ну, не сам. Горничная понесла белье выкидывать, увидела повесившегося. Ну вот, это постоялец помогал снимать труп. А потом, насколько я понял, именно он уговорил народ, что прямо сейчас давить директора — глупо.
— А что вообще известно про этого загадочного «постороннего»?
— Мне — пока ничего, — ответил Антон. — Ну есть такой, и ладно. Тем более я не работаю в «Арбате». Это мне моя пассия рассказала.
— Хорошо. А не мог бы ты узнать у свой пассии чуть побольше про этого типа?
— Да в принципе, запросто. Она у меня на язык слабенькая, все расскажет, что надо. Даже расспрашивать подробно не придется. Достаточно спросить, как дела.
— Это хорошо, что она такая разговорчивая. С разговорчивыми проще. Антон, послушай. Дело очень серьезное. Мне нужно, чтобы за этим постояльцем пристально наблюдали. Понимаешь?
Антон кивнул.
Женере поражался этому человеку. Экспедитор, кажется, ввязался в эту историю исключительно от скуки. Он разъезжал по одному и тому же маршруту, развозил один и тот же груз, видел одни и те же лица. Не менял работу только потому, что было лень. Да и по возрасту уже не хотелось бросаться очертя голову в борьбу с водоворотами и течениями.
С другой стороны, развлекаться очень хотелось. Женщины были одной из сторон развлечения. Но не самой захватывающей — за свою жизнь Антон не покорил ни одной роковой красавицы, не стал причиной ни одной по-настоящему романтической истории. Тем более он не участвовал в драмах с разбитыми семьями.
