— Ничего, сегодня наверстаем, — утешил я друга. — Тот, который на острове, конечно, не из СС, врать не буду, но тоже падла капитальная. Мертвецов в его списке хватает…
— Опасный тип?
— Не то слово! — подтвердил я. — Ты же видел схему. У него там — и пулеметы, и ракетные установки. Димитрий немного пошаманил с радарами, но если нас заметят — кранты.
— Ка-а-а-айф! — радостно протянул Славка. — Умеешь же ты, Ром, сделать другу подарок. Как раз о том я и мечтал долгими зимними вечерами, попивая грог на вершине Юнгфрау. Высокогорные спасатели, как тебе известно, делают хорошее хорошим людям, но если бы ты знал, как хочется иногда устроить что-нибудь очень плохое очень плохим людям. Тако-о-ой адреналин! Мы, евреи, исторически злопамятны — оттого и живы… На шею не дави.
— А? Чего? — не понял я.
— На шею, говорю, не дави, Малыш. Этот, что ли, твой остров? Тогда прилетели.
И я увидел далеко внизу круглую светящуюся розетку — как будто в океане какой-то сумасшедший великан установил гигантскую карусель для своих огромных деток: механизм вращения на ночь отключил, а разноцветные габаритные огни оставил.
— С какого расстояния ты захватишь цель наверняка? — деловито поинтересовался у меня Славка. — И сколько времени нам висеть над островом, чтобы точно сработало?
Опускаться слишком низко было страшновато. Но если держаться слишком далеко от цели можно выстрелить вхолостую. Ладно, рискнем! Надеюсь, Димитрий сумел исказить наши размеры, и мы сейчас на их радаре — как парочка безобидных альбатросов-переростков.
— Хотя бы метров двести… нет, лучше сто, — попросил я. — А времени — минут пять…
Мы начали снижаться, а розетка под нами — увеличиваться в размерах, и когда Славка молча похлопал меня по ноге, что значило «мы на дистанции», я услышал тихую музыку.
Это был не глюк: настоящая музыка шла из темной сердцевины гигантской карусели. Что-то зажигательное, праздничное, веселое, ритмичное доносилось снизу. Судя по всему, Ерофей Дмитриевич Ожогин и его люди на острове Нуси-Бо неплохо проводили время.
— Тем, которые были в айнзатцкоманде, тоже нравилась музыка, — злым шепотом сообщил мне Славка. — Герр Филберт даже маленький оркестрик в гетто завел. Особенно Моцарта любил слушать, «Волшебную флейту». Под нее обычно и расстреливали…
Фамилия «Моцарт» соединилась у меня с названием Ожогинской военной компании и стала ключом, открывшим шлюзы. Улыбчивая мордочка шакала Табаки возникла в моем воображении, и почти явственно раздалось хихиканье: «Не ходите, взрослые, в Африку гулять». И — трупы, трупы, трупы…
