- Здравствуйте, - сказала девочка, которая, видно, была посмелее своих друзей.
- Здравствуй, - удивился я.- Простите, ребята, я не одет, потому что болен, лежу в постели, и дома никого больше нет - жена пошла на рынок. А вам кого? Вы случайно не ошиблись?
- Нет, не ошиблись, - сказала девочка. - Мы именно к вам. Можно войти?
Я невольно отступил, и они уверенно прошли на балкон.
- Что вам, ребята? - забеспокоился я.
- Ничего, - ответила девочка, подошла к выключателю и погасила свет на балконе.-Восемнадцать! -сказала она при этом мальчикам.- Пошли. До свидания...
- Погодите! -воскликнул я.- Что это значит? Поднимаете с постели больного, врываетесь в квартиру и даже не желаете объяснить, зачем пожаловали.
- Мы - пионерский счетчик, - сказала девочка уже в двери.
- Как тебя зовут?
- Лилит.
- Лилит, а не могла бы ты уточнить, что такое пионерский счетчик? поинтересовался я.
- Мы гасим лампочки везде, где они зря горят днем. Надо экономить электроэнергию. Сегодня мы уже погасили восемнадцать штук.
- Понятно. Это вы сами придумали такое?
- На отрядном сборе взяли обязательство. Уже погасили тысячу шестьсот восемьдесят одну лампочку, - сказала Лилит. - Здорово, правда?
- И в самом деле здорово! - улыбнулся я.
- До свидания, - попрощалась девочка. - И пожалуйста, будьте внимательны. Не то опять вас побеспокоим. Выздоравливайте.
- Поправляйтесь поскорее, - пожелали и мальчики.
Я чуть не сказал им, что участковый врач уже выписал меня с понедельника на работу, но промолчал.
Их-то совсем не интересовало это...
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Луиза была не в духе. Я сразу это заметил, по ее гла- Что случилось? тихо спросил я у Седы, кивнув в сторону Луизы.
Седа пожала плечами. То ли она не знала, то ли не придавала этому значения.
Я, прошел к своему столу, просмотрел лабораторные дневники и снова подумал о том, что предложенный Айказяном новый инициатор может дать интересный результат.
Потом решил набросать план моих опытов. Это было не менее важно, потому что накануне Айказян сказал: "Попробуй, может, что-нибудь и получится. Хоть сейчас это представляется фантастикой. Достойно Жюля Верна или даже Лемл"."Не Жюль Берн, не Лем и даже не Бредбери, а Левой Арамян",- ответил я. Он смеялся почти до слез моей самоуверенности: Левой Арамян - это я.
Какие-то странные звуки насторожили меня. Седа в тревоге поднялась.
- Лопнули трубки! - испуганно проговорила она.
- Не паникуй. И чугунные, и стальные, бывает, лопаются, не то что стеклянные,- успокоил я.- Заменим.
