Это недоразумение закончилось миром. Собственно, потому, что оно только для Петра и Мирона имело вид недоразумения. Грицько и Иван договорились не говорить больше об этом, а поглядывать на веранду готического домика и на черноволосую головку с большими глазами — запрещалось. Разве нет сейчас других дел?
А события развивались действительно чрезвычайные.
Была последняя военная весна. Все уже знали: скоро придет Победа. Кто ее не ждал? Кто не хотел, чтобы к этому дню ушли из города черные пепелища?
Работали все, от стара до мала. Грицько возглавлял бригаду подростков первой школы по расчистке самого центра города. Рядом работали ученики ремесленного училища.
Кое-кто из жителей иронически улыбался, когда толпа подростков — юношей и девушек — останавливалась перед огромными грудами битого камня и бетона.
— Машины бы сюда, не детей, — говорили.
Но молодежь думала иначе.
Утомленные, почерневшие от пыли, ели свой постный завтрак. Отдельно — хлопцы, отдельно — девчата. Неподалеку завтракали ремесленники — те сидели все вместе.
— Ты посмотри, — шепнул Мирон Ивану, — фабзаучники все начисто обабились.
Иван стрельнул исподлобья на Грицька, но тот о чем-то думал и словно не слыхал их разговора.
— А интересно, что построят на расчищенном месте? — спросил не столько ребят, сколько самого себя.
Вопрос вызвал интерес. А и в самом деле — что?
— Здесь будет клуб для молодежи, — высказал Петр свою собственную мечту. Он всегда мечтал о зеркальных залах, светлых комнатах, о полках, полных книг.
Мирон возразил. Клуб для молодежи — это хорошо, но работает здесь не только молодежь, почему же ей такие привилегии?
— Клуб для всех, — уточнил свою мысль Мирон.
— Могла бы здесь разместиться и школа с большим кабинетом техники. Чтобы на механика сразу выучиться, — включился в разговор Иван.
— Школа будет там, где и сейчас, — категорически заявил Грицько. — Я посадил бы здесь деревья, чтобы парк был.
И продолжал:
— В парке одни только каштаны и ясени. На клумбах пионы, васильки (а сам думал: «Такие вот, как на могиле отца. Те — сами выросли»). Посередине — аллея, а по краям — скульптуры героев.
— Каких?
— Да разве мало героев? Один, например, двумя руками душит фашиста. — Грицько растопыривает пальцы, глаза горят ненавистью — будто он сам душит. — Другой закрепляет красный флаг на башне магистрата…
— И еще один раненого солдата спасает, — увлекается Иван.
— Или танк подрывает связкой гранат, — добавляют вместе братья-близнецы.
