Тихий более или менее благополучно добрался до ванной, если не считать того, что по дороге он опрокинул картонный ящик с пустыми молочными бутылками, забренчавшими, должно быть, на все Измайлово. Когда он заперся на задвижку и взглянул на себя в зеркало, у него бессильно опустились руки. Небритый, с мутными глазами и опухшим лицом, с засохшей коричневой царапиной на переносице и чуть ли не дыбом стоявшими волосами.
— Хорош! — тоскливо простонал он.
За ночь опухоль на нижней губе немного спала, но рот все равно был заметно перекошен.
«Господи, что же она обо мне думает?» — с ужасом задал себе вопрос Тихий. Совершенно случайно ему, кажется, удалось наконец-то встретить славную и добрую девушку, так надо же было произойти тому, что сначала на него с бухты-барахты набросился тот волосатый неандерталец, а затем он сам рассупонился… Уж если человека преследует невезенье, то оно, черт побери, идет полосой! Причем самое досадное заключается в том, что он никакой не пьяница: за всю жизнь побывал в вытрезвителе только однажды, и то случайно. Он, как всегда, был приглашен на день рождения Гриши Камышникова, выпил там сто граммов и вдруг почувствовал себя нехорошо. В то лето стояла несусветная жара, в квартире Камышниковых было душно, и он вышел посидеть в скверике напротив дома. Только он присел на скамейку, закрыл глаза и откинул назад голову, как послышался чей-то женский голос: «Товарищ, можно вас на минутку?» Тихий открыл глаза и увидел склонившегося над ним дружинника с морщинистым лицом скопца. «Сегодня я занят, меня ждут друзья», — вежливо ответил он, показывая на светившиеся окна Камышниковых. «Уверяю вас, это ненадолго и совсем рядом», — церемонно сказал дружинник. А за углом, на Трубной улице, стоял фургон «Спецмедслужбы».
Тихий стал под душ, отрегулировал подачу горячей и холодной воды и мысленно окинул прожитую жизнь в ее, так сказать, личном аспекте. Слов нет, он не был обделен вниманием женщин, однако это внимание имело свои особенности и свою не слишком привлекательную изнанку.
Яша Алеутдинов частенько шутил, что, мол, если Тихий приходит с гитарой и в соответствующем настроении, то женщины напрочь утрачивают способность к сопротивлению. В Яшиных шутках, разумеется, присутствовала изрядная доля гротеска, но суть он передавал правильно. Тем не менее Тихий никогда не мог закрепиться на завоеванных позициях, ибо все бывавшие в Яшином доме женщины, помимо эмоций и темперамента, обладали развитой практической жилкой. Им ничего не стоило в два счета раскусить Тихого, поскольку он не делал секрета из своего дурацкого положения лишнего человека, и они тут же уходили от него. Кто с сожалением, а кто и без такового.
