— Раз он такой безобидный, то зачем тогда вы его тут держите? — спросила Алин.
— У этих пауков очень ценная паутина. — Люсиан ласково провел рукой по белым нитям, которые все еще притягивали крысу. — Как только в Северном море закончится шторм, мы отправим его в Эль-Хафа. А еще у пауков очень вкусное мясо.
— Фу! — Эрика и Кира одновременно скорчили рожи.
— Да-да. — улыбнулся Люсиан. — А их глаза так и вовсе считаются деликатесом.
— Фу! — снова повторили друзья, высунув языки.
— Ну а в той клетке что? — спросила Алин, указав мечом на самую большую клетку, которая была накрыта тканевым брезентом.
— Э-э-э… Давайте посмотрим. — протянул Люсиан. Похоже, он и сам не знал, что там находится.
Подойдя первым, Люсиан отодвинул накидку и просунул лицо.
— А! Это вам должно понравиться, принцесса! — весело воскликнул Люсиан. — Итак, разрешите представить… — он резко сорвал ткань. — Пестрая огнивка!
Как только он сорвал ткань, по подземелью разнесся озлобленный рык, чем-то похожий на тигриный, но более высокий. По клетке гордой походкой вышагивал зверь, похожий одновременно на тигра, павлина и орла. Черное тигриное туловище плавно переходило в белый павлиний хвост, который трепыхался, словно языки пламени. От орла же была лишь голова с загнутым клювом. Так же на ней были кошачьи уши с кисточками, которые сейчас была прижаты к черепу. Еще раз рыкнув, зверь набросился на прутья клетки и попытался перекусить их своим клювом.
— Ого! Я такого еще никогда не видела — завороженно проговорила Эрика.
— Это же белый феникс, так? — спросила Алин.
— Верно. — кивнул Люсиан. — Их так называют жители южных островов. Но на самом деле их правильно называть «пестрые огнивки».
Пока он говорил, Эрика уже успела достать пергамент с чернилами, и расположив его на одном из ящиков, принялась зарисовывать этого удивительного зверя.
— Перья этих прекрасных созданий очень ценные. — проговорил Люсиан. — Ювелиры империи готовы отдать за них целое состояние. А из-за того, что эти хищники еще и очень свирепые, цена за перья порой доходит и до несколько сотен тысяч золотых за неповрежденный хвост.
— А почему они такие свирепые? — спросила Эрика, выводя чернилами очередную линию на своем рисунке.
— Я… э-э-э… — протянул Люсиан. — … что? То есть… Я не знаю… может быть… у них просто такой нрав?
— А почему у них такой нрав? — не унималась Эрика.
Но тут Люсиан даже не попытался придумать хоть какой-нибудь отговорки. Подойдя к Эрике, он ласково погладил ее по голове.
