— А что это там происходит? — строго спросила Маренн, указывая на охранника и его собеседницу. — Рейхсфюрер не достаточно обеспечивает своих солдат пайком? Приходится побираться у населения?
— Нет, что вы, ни в коем случае. — Унтершарфюрер смутился. — Но понимаете, это лесничиха. Она третий раз приходит. Что говорит, не поймешь. Только повторяет «доктор», «медицин». Это еще можно понять. И все сала кусок пытается всучить. Уже прогоняли ее и угрожали, а она все свое: «медицин, доктор». В госпиталь хочет пройти, как я понимаю, но мы не пускаем, мало ли что там у нее в корзине…
— Так вы проверьте, что там у нее в корзине, — приказала Маренн. — И пусть подойдет. Придется еще раз потревожить господина Пирогова. Без его помощи не обойтись.
— Слушаюсь, госпожа оберштурбаннфюрер!
Пирогов пришел спустя несколько минут, на ходу застегивая сюртук.
— Слегка задремал, замешкался, простите, фрау Сэтерлэнд.
— Это вы меня простите, все покоя вам не даю. Вы всех в округе знаете наверняка. Кто это? — Маренн указала на женщину в платке. Та подставила унтершарфюреру корзинку для осмотра, а сама все время оглядывалась на Маренн.
— Так это тетка Пелагея Скрипко, женка лесника нашего из Зеленой Брамы.
— Из Зеленой — как вы сказали? — переспросила Маренн. — Брамы? Что это?
— Это лес так зовется. Зеленая Брама. Еще можно сказать — Зеленые ворота, чтоб понятнее. Так назвали, ну, вроде того, что кроны деревьев смыкаются и свод образуют. Вон там, по правому берегу реки Синюхи, этот лес начинается. Это там бои шли, там грохотало.
— Что ж, понятно. — Маренн кивнула.
— А зачем тетка Пелагея сюда пожаловала? — удивился Пирогов.
— Думаю, она сама нам сейчас расскажет, — предположила Маренн. — Для того и побеспокоили вас, Иван Петрович, что без вас не разберемся.
— Госпожа оберштурмбаннфюрер. — Унтершарфюрер подвел лесничиху к Маренн. — Как приказали.
— Ты чего пришла-то, Пелагея? Случилось что? — с ходу спросил Пирогов. Лесничиха прижала к груди края платка. Без корзины, которую отобрали эсэсовцы, она чувствовала себя неуютно. Женщина была полная, круглолицая, с яркими коричневыми, как вишня, глазами, из-под платка выбивались темные с проседью волнистые волосы.
— Я ж тебе шукала, Иванко, — сказала она, облизнув губы. — До дохтору мне треба. А ты туточки все знаешь.
— Вот доктор. — Пирогов указал на Маренн. — Говори.
— Так то не доктор, то королевична. — Лесничиха всплеснула руками. — Одно слово.
И в таком неподдельном изумлении распахнула глаза, разглядывая Маренн, что та едва сдержала улыбку.
