— Фрау Сэтерлэнд очень рискует, помогая нам, Варя, — вступил в разговор Иван Петрович. — По головке ее за это не погладят. Так что сомневаться нечего…
— Я и не сомневаюсь, — смутилась Варя. — Я удивляюсь…
— Ну, не в кине, щоб дивиться. Я готов. — Микола забросил торбу на спину. — Пора идти. Вставай, дивонька. — Он подхватил Варю под руку. — Пса сама повидишь?
— Да он и так сам пойдет, не отстанет, — уверенно ответила Варя.
— Ты гляди, болото — оно коварное. Шаг в сторону — и утоп, не достанешь, — предупредил Микола. — Вот еще кусок веревки, лучше при себе веди, чтоб нога в ногу.
— Хорошо, спасибо, — согласилась Варя.
— Ну, прощай, дом родный. — Микола обвел горницу взглядом. — Не знаю, свидимся ли. — Голос его задрожал, а в глазах заблестели слезы. — Мать, отец, бабка, вся жизнь туточки сызмальства. Скотину, курей — все растащат, гадюки пришлые, всю хату переворотят, все вынесут, окаянные. Ах, забыл иконку-то взять. — Он бросился к образу Богородицы, сдернул со стены, сунул под рубаху. — Пелагеюшка, светик мой, не простит меня. Ну, пошли. Жив буду, снова тебя отстрою, — похлопал дрожащей рукой по бревенчатой стене. — Пущай хоть до последнего кола сожгут. Возведу, как было.
Не выдержав, заплакал, закрыв локтем лицо.
— Ну, не убивайся, не убивайся так, Микола. — Иван похлопал его по спине, ободряя. — Может, все еще и обойдется. Не тронут дом-то. Написала же фрау Сэтерлэнд в Берлин большим начальникам, чтоб не трогали. Может, и успеет решение-то до того, как все жечь начнут.
— Ох, молиться буду за вас каженный день, фрау дохтур, коли обойдет нас лихо. — Микола вытер лицо рукавом, задул свечи. Осторожно ступая в темноте, вышли на крыльцо. Микола запер дверь.
— Держитесь, Варя, за меня, донесу вас до края поляны, — Иван Петрович хотел уж поднять Варю на руки, но Маренн остановила его.
— Фриц донесет. Так быстрее будет. А вы, Иван, Миколе помогите. А то сильно расчувствовался он, как бы не споткнулся в темноте, — попросила она.
— Да, конечно, — согласился Пирогов. — Но как думаете, фрау Сэтерлэнд, дом сожгут?
— Вы же сами знаете, Иван, что я не знаю, — ответила Маренн с горечью. — Все зависит от обстоятельств, простых и одновременно очень сложных. Успеет ли моя дочь в Берлине увидеться с супругой рейхсфюрера, согласится ли фрау Марта исполнить мою просьбу, приедет ли рейхсфюрер домой в это время. На каждом из этих этапов нас может ждать неудача. Джил может получить срочный приказ бригадефюрера, своего непосредственного начальника, и тогда она вынуждена будет отложить свой визит к фрау Марте. Нанетта, дочь рейхсфюрера, может сильно раскапризничаться, и тогда фрау Марта попросит Джил перенести визит на следующий день. Но самое печальное — это если рейхсфюрера вызовут к фюреру, и он там просидит на совещании до самого утра, и тогда с ним никто не сможет связаться, даже фрау Марта, даже по телефону. Это худший вариант развития событий.
