— Кому-то это было бы на руку, — ответил Раух. — В обмен на тебя — вполне можно ждать, что немецкие войска откроют фронт и выпустят к своим. Только объявят, что ты в лапах красноармейцев, это немедленно доложат в Берлин. Там ответ будет однозначный.
— Не думаю, что это какая-то гарантия для нас, — усомнилась Маренн. — Во-первых, все они в крайне усталом и изможденном состоянии, командиры наверняка в большинстве погибли. Во-вторых, по-немецки там никто не читает, документы наши не разберет, да и вообще никто так сложно не мыслит, как ты предполагаешь. Вступать в переговоры, звонить в Берлин. — Она усмехнулась. — Все будет намного проще. И страшнее. Просто отберут оружие и пустят в расход. Так что держи автомат наготове и внимательно смотри по сторонам. Идемте, Иван, — кивнула она Пирогову. — Фонарь включать не будем. Идем в темноте.
— Не волнуйтесь. Я здесь каждую ямочку знаю, — успокоил тот.
Стараясь двигаться как можно тише, приблизились к сторожке. Желтый полумесяц бросал лучи света на покрытую каплями траву. Граф снова залаял. Было слышно, как, скрипнув, приоткрылась дверь, тихий голос Пелагеи произнес:
— Що лаешь-то, як скаженный. Хто там идит-то?
— Пелагея, не бойся, это я, Иван, — ответил Пирогов, быстро приближаясь к дому. — Открой. Дело очень срочное.
— Ваня, ты? — переспросила лесничиха. — Один?
— Нет, со мной госпожа доктор. И… — Он запнулся. — Еще один друг. Ну, не тяни, открывай.
— Заходь, заходь. — Пелагея распахнула дверь. — Що сталося-то? Що за поспих-то? Да помолчи ты, окаянный! — махнула рукой в сторону Графа.
Пирогов быстро поднялся по ступеням на крыльцо. Обернувшись, махнул рукой Маренн и Фрицу. Выйдя из-за деревьев, они быстро подошли.
— А это ж хто? — ахнула Пелагея, увидев Рауха. — Чи официр ихний?
— Офицер. Но не до объяснений сейчас, — остановил ее Пирогов. — Пускай в дом, что встала-то?
— Так, так, заходьте, — посторонилась она. — Микола, просыпайся. Пришли к нам, — бросилась к печке будить мужа.
— Я так и знала, что она не родственница. Она — немка.
Резко поднявшись на лавке, Варя распрямилась, увидев Маренн в немецкой форме. Граф с лаем бросился вперед, оскалил зубы. Но Маренн не шелохнулась.
— Я по сапогам поняла. Сапоги у нее офицерские. Не наши.
— Фу, отойди. — Пирогов выступил вперед. — Варя, отзовите его. Да, мы не хотели тревожить вас в том состоянии, в котором вы находились, и потому вынуждены были сказать неправду. Да, фрау Сэтерлэнд — немецкий военный врач из Берлина. А это — ее помощник. — Он показал на Рауха. — Но по сути это ничего не меняет. Вам и вашей собаке оказали помощь. Более того, она вылечила Неллу, которая идет на поправку. И вот сейчас снова пришла, чтобы предупредить об опасности.
