— Это рискованно, Мари. — Фриц ответил озабоченно. — А если не удастся вообще получить резолюцию рейхсфюрера? Если он отложит решение на неопределенный срок? Тебе придется участвовать во всей этой истории? Отказаться уже будет трудно.
— Может быть, и не придется отказываться. Кто знает, Фриц, если все пойдет, как ты говоришь, не исключено, только мое участие как-то спасет этих людей. Хотя я и сама плохо себе сейчас представляю, как. Если рейхсфюрер не согласится поставить резолюцию и наш план сорвется, мне придется участвовать. Нам придется участвовать, Фриц. — Она посмотрела Фрицу прямо в глаза. — Мы не сможем отойти в сторону. Мы будем участвовать и спасем того, кого удастся спасти. Иначе мы сами себе не простим. Никогда. Ты не согласен?
— Я согласен, Мари, — ответил Раух, помолчав. — Ты знаешь, я всегда на твоей стороне. Всегда.
— Спасибо, Фриц. — Маренн с благодарностью положила руку поверх его руки, потом сняла телефонную трубку. — Тогда я звоню Олендорфу.
— Я очень рад, дорогая фрау Сэтерлэнд, что вы изменили решение. — Низкий баритон штандартенфюрера на другом конце провода звучал почти елейно. — Уверен, мы легко найдем с вами общий язык. Да и вы получите бесценный опыт. Что же касается вашей просьбы, — он сделал паузу, раздумывая, — я понимаю, что на фронте идут ожесточенные бои. И вы, фрау Сэтерлэнд, совершенно незаменимый специалист. В вашем внимании нуждается множество верных солдат фюрера. О вашем таланте возвращать практически из царства мертвых слагают легенды. — Было слышно, как он рассмеялся. — Но поймите и меня. У меня приказ начать операцию ровно в семь утра 2 августа. Как только «Лейбштандарт» покинет эту зону, мы должны сразу же выставить оцепление, чтобы ни одна мышь не проскользнула. И мы так и сделаем. Но учитывая вашу занятость… — Он снова помолчал. — Хорошо. Я знаю, что, кроме вас, в госпитале нет специалистов, которые могут произвести операции определенной сложности. Я готов подождать до полудня. Но если вы задержитесь — что ж, начнем без вас. Присоединяйтесь. Однако самое интересное всегда бывает вначале, фрау Сэтерлэнд. — Он снова как-то слащаво рассмеялся. — Когда еще никто только не напуган, только растеряны. Когда они еще не подозревают, что их ожидает. Вот это самый захватывающий момент — как мышка сама лезет в мышеловку. Если вы пропустите — много потеряете. Не советую. Уж поверьте. Знаю по опыту.
«Не сомневаюсь», — подумала Маренн.
