Я не знаю, где он отыщет ее, но я уверена, что в поисках за ней он переберет всю аристократию старого мира, пока не найдет какого-нибудь знатного рода, достойного разделить его славу, славу потомка Чингиз-Хана.
И что ужаснее всего, этот величайший в мире властелин, ныне властвующий над четырьмя пятыми всего земного шара, повторяет ту же ошибку, которую допускали все властелины доселе. Он утрачивает самообладание! Он опрокинул все троны Европы, изгнал все династии, заставил всех монархов искать убежища в демократической Америке, а теперь он сам ослеплен этой пышной бутафорией старого мира, и хочет связать свою судьбу с одной из представительниц этого мира! Я знаю Карахана! И я знаю, к чему он стремится.
Мгновение мы помолчали, уставившись в огонь.
– Кто же интересует его? – спросил я.
– Этого я не знаю, – ответила Лин. – Да я и не хочу этого знать. Должно быть, ей будет кто-нибудь из бостонского общества. Я никогда не видела ее. В последние месяцы у меня была хоть радость, заключавшаяся в том, что порой он приезжал ко мне. Он приезжал ко мне в сопровождении нескольких офицеров штаба, с которыми он выезжает обыкновенно на верховые прогулки.
Не раз и я, и Марго сопровождали его на прогулку. – Он рад случало побывать в ее обществе и я заметила, каким дьявольским блеском загораются его глаза при взгляде на нее. И его внимание к ней, ставшей моею лучшей подругой, все возрастает.
– А Марго осведомлена об этом?
– Мне кажется, да… Ей очень неприятно его внимание, но она мужественно переносит его и не теряет самообладания. К ней я питаю больше доверия, чем к кому бы то ни было, и я твердо решила не допустить, чтобы Карахан овладел ей.
И я готова, если понадобится, принести в жертву свою жизнь. Не ради моих чувств к нему, как бы они велики не были, а из любви к ней. Я люблю ее, словно она была бы моею родной дочерью и мне кажется, она питает ко мне то же чувство.
Карахан прибыль в Грейстон. К воротам подъехал десяток больших штабных автомобилей серого цвета, и из машин вышли стройные высокие офицеры в серых, отделанных мехом шинелях.
Вечером я ужинал в обществе Карахана и его свиты. Во главе стола сидел Карахан, справа от него – Марго, а на противоположном конце стола – Лин. Я сидел по левую руку от красного главнокомандующего, и рядом со мной сидел Бойер.
Карахан поздоровался со мною кивком головы и не удостоил меня ни словом. Он не упомянул ни о нашей встрече в Лондоне, ни о моей ране, ни о том, что я живу на положении пленника в доме его жены.
