Но через неделю, на следующем заседании, я читал свой доклад уже первым. Вторым был Будкер, знаменитый создатель синхротрона на встречных пучках, будущий академик. Здесь проявился демократизм Капицы, о котором Шубников говорил, что «для него все равны, а он сам как бы над всеми». Помню, как во время доклада на меня с упреками набросился Ландау, с которым я был немного знаком. «Чем вы занимаетесь? Ведь вы физик, а это какие-то прикладные и тривиальные вещи». Меня защитил Капица: «Лев Давидович, вы не правы. Это электрофотография имеет большое будущее. — Слово „ксерокс“ у нас тогда еще не знали. — Хотя электростатика всегда слабее магнитной записи», — добавил Капица.
Незадолго до сдачи экзаменов в аспирантуру я делал доклад на семинаре у Алексея Васильевича Шубникова. Моему будущему шефу мой доклад и идея о перспективах электрофотографии настолько понравились, что он предложил мне съездить в Ленинград и со всем этим к самому Иоффе и сказал, что позвонит ему и представит меня как своего будущего аспиранта.
Академика Абрама Федоровича Иоффе называют «отцом русской физики» или «папой Иоффе». Мальчик, родившийся в еврейской семье в Ромнах Полтавской губернии, был учеником Рентгена и завершил свое образование в Германии. Вернувшись в Россию, Иоффе создает в Ленинграде сначала физико-технический отдел Государственного рентгенологического и радиологического института, на базе которого в 1921 году был создан Физико-технический институт. Почти все корифеи советской физики — его ученики: Курчатов, Харитон, Семенов, Зельдович, Александров, Френкель… всех не перечислишь. Капица и Ландау также начинали работу у Йоффе. В разгар антисемитизма, в 1951 году, Йоффе, вице-президент Академии наук, был снят с должности директора основанного им института. На его место был назначен человек с символической фамилией Комар. Квартира, где Иоффе жил с семьей, размещалась в институте. Комар забил досками вход в квартиру, и прославленный физик лишен был возможности следить за работами своих учеников.
Когда я приехал к Иоффе в 1955 году, он руководил небольшим институтом полупроводников. Помню, рассказывать мне мешал лай собак из соседней лаборатории физиологии. Как и предвидел Алексей Васильевич, мой доклад Иоффе понравился. Он написал письмо своему ученику, академику Вулу, рекомендуя меня как аспиранта Шубникова. Академик Бенцион Моисеевич Вул работал в Москве в Физическом институте Академии наук. Работая у Шубникова, я часто делал доклады на семинарах Вула.
