Рёдерер был человеком исполнительным и конкретным, и он вновь обратился к Антуану Луи — единственному, кто был способен воплотить идею в жизнь. Он свел доктора с Гидо-ном, плотником, работавшим на правительство. Привычный к строительству эшафотов, тот впал в глубокую и вполне понятную растерянность. Доктор Луи составил подробное описание устройства, максимально детализировав проект. Это описание стало самым подробным документом по гильотине за всю историю, подтверждая тот факт, что доктор Луи и был ее настоящим изобретателем.
Опираясь на полученное «техническое задание», Гидон за сутки подготовил смету и 31 марта 1792 года вручил ее доктору Луи, а тот передал ее Рёдереру. Смета составила 5660 ливров — невероятную по тем временам сумму.
Гидон заявил, что таких денег будет стоить изготовление прототипа, и если «расходы на первую машину и выглядят чрезмерными, то последующие аппараты обойдутся значительно дешевле, учитывая, что опыт создания первого образца снимет все трудности и сомнения». Он уверял, что его машина прослужит по меньшей мере пятьдесят лет.
Возможно, Гидон запросил так много, чтобы избавиться от заказа. Древняя нерушимая традиция запрещала плотницкому братству изготовлять орудия казни.
Мартен МОНЕСТЬЕ, специалист в области социальной антропологии
Как бы то ни было, правительство в лице министра финансов Этьенна Клавьера отвергло смету Гидона, и Рёдерер попросил Антуана Луи найти «хорошего мастера» с более адекватными притязаниями.
Понятно, что Антуан Луи не был механиком. Он лишь обобщил опыт использования похожих механизмов в других странах. Он внимательно изучал их по старинным гравюрам и кое-что брал на заметку. Он консультировался с главным парижским палачом Шарлем-Анри Сансоном. А вот по его наброскам действующий экземпляр гильотины создал немецкий мастер по изготовлению клавесинов Тобиас Шмидт из Страсбурга.
Шмидт, считавший себя человеком искусства, написал доктору Луи после публикации его докладной записки и сам предложил свои услуги, уверяя, что почтет за честь изготовить «машину для обезглавливания», способную принести счастье человечеству.
Доктор Луи связался со Шмидтом: тот уже активно разрабатывал тему, проектируя собственный вариант машины. Антуан Луи попросил его оставить «личную инициативу» и просчитать предлагаемый проект.
Менее чем через неделю Тобиас Шмидт представил смету на 960 ливров, почти в шесть раз меньше, чем у Гидона. Министр финансов Клавьер, как и положено, поторговался, и окончательная сумма составила 812 ливров.
