Во-первых, смертная казнь по самому существу своему несправедлива, и, во-вторых, она не удерживает от преступлений, а, напротив, гораздо больше умножает преступления, чем предохраняет от них.
Максимилиан РОБЕСПЬЕР, один из руководителей Великой французской революции
Позднее взгляды Робеспьера поменялись. А пока, в 1791 году, депутатов, выступавших за отмену смертной казни, оказалось больше, но политическая ситуация была критической, пошли разговоры «о внутренних врагах», и большинство уступило меньшинству.
Как говорил философ Н. А. Бердяев, «в мире всегда правило, правит и будет править меньшинство, и все попытки создать царство большинства, в сущности, являются жалким самообманом». Вопрос лишь в том, побеждает меньшинство лучшее или худшее. В те времена, о которых тут идет речь, Бердяев еще даже не родился, но произошло именно так: в июне 1791 года было решено, несмотря на сильную оппозицию, сохранить смертную казнь, но в форме, соответствующей «новому духу времени». Если «старый режим» позволял себе классовые различия в своем подходе к смертной казни, то по новому закону все осужденные должны были умирать одинаково, в соответствии с эгалитарными принципами, предложенными в свое время доктором Гильотеном.
Жан-Жозеф Мужен де Рокфор, бывший адвокат, лейтенант-генерал полиции в своем родном Грассе, а потом представитель народа, провозгласил:
— Даже не касаясь темы бесполезных суровых наказаний, противоречащих природе и гуманизму, не может быть и сравнения между определенным законом наказанием, которого, в некоторых случаях, заслуживает преступник, и произвольным наказанием, потому что произвол нередко приводит к подлинному неравенству в том, как судьи применяют свою власть. Поэтому я допускаю только такую смертную казнь, которая представляет собой простое лишение жизни, не отягощенное никакими пытками, для всех категорий убийц.
А потом появилось «Уложение о наказаниях» 1791 года, где во втором параграфе провозглашалось, что смертная казнь предполагает только равное и универсальное «лишение жизни», без причинения телесной боли.
До этого шли дискуссии по поводу того, какими средствами можно обеспечить именно такую кончину. И вот в третьем параграфе «Уложения о наказаниях» в качестве приемлемой возможности было предложено обезглавливание как наиболее быстрый и безболезненный вид смерти. Однако совокупность условий приведения этого в действие заслуживает внимания.
Как писал политик и юрист Луи-Мишель Лепелетье де Сен-Фаржо, при «старом режиме» попытки обезглавливания могли быть неудачными, что приводило к тому, что теперь называется «кровавым мясницким зрелищем».
