Встретивший его там Манштейн доложил, что, хотя город пуст, как и в Гезлёве, добыча хороша, вот только ханский дворец – несколько больших и красивых домов – обращён в пепел, на что Миних только насмешливо усмехнулся, заметив:
– Полагаю, мои солдаты и так довольны.
– А чего им не быть довольными, коли победа одержана? – Манштейн тоже улыбнулся. – Ханскую столицу без боя взяли, и все солдаты знают, за доблесть офицерский шарф получить можно.
– Это ты о чём? – Поняв, что капитан об этом говорит неспроста, Миних в упор посмотрел на Манштейна.
– Я про солдата Михайлова, который на Перекопский вал первым вышел, – согнав улыбку с лица, напомнил капитан.
– Ну так что, ты прямо говори. – Фельдмаршал нахмурился.
– Солдат Михайлов вовсе не Михайлов. На самом деле он из рода Долгоруких. Государыня велела его пожизненно в солдатском звании содержать, – кратко изложил суть дела Манштейн.
Миних знал, что князья Долгорукие, как и все верховники, были в жесточайшей опале, но фельдмаршал решил держать слово и потому жёстко сказал:
– Это моё дело, – а затем, обрывая ненужный разговор, деловито спросил: – Генералы здесь?
– Так, ваше высокопревосходительство, здесь, – поспешил ответить Манштейн и, сообразив, что угодил впросак, пождал губы.
Генералы ждали Миниха в ханском саду возле устроенного тут фонтана. Капли воды, словно отсчитывая время, мерно падали в мраморную чашу. Какое-то время фельдмаршал следил за их парением и только потом обратился к генералам:
– Полагаю, следует идти на Кафу… Что скажете?
Генералы переглянулись, и первым высказался Магнус Бирон:
– Диверсия на Акмечеть ничего не дала. Город сожгли, но бывший там калга сбежал. Опять же удравший из плена грузин показывает: турки ушли в Кафу, а татары в горах укрылись.
Миних, посылавший отряд в Акмечеть, чтобы захватить пребывавшего там татарского военачальника, ничего не сказал и посмотрел на генерал-майора Лесли, а тот, поняв невысказанный вопрос, негромко заметил:
– Окрестности Кафы опустошены.
Было ясно: турки ждут нападения, и тогда генерал-поручик Измайлов решил высказаться прямо:
– В армии нашей убыль большая, к тому же от этой клятой жары солдаты ослабли и теперь еле ноги передвигают.
Миних окинул взглядом внимательно смотревших на него генералов и понял: поскольку на Кафу идти нельзя, надо возвращаться к Перекопу…
* * *
Начальник её величества собственной Тайной разыскных дел канцелярии генерал Ушаков стоял, опершись о бревенчатый парапет набережной, и смотрел на недавно одетые камнем равелины Петропавловской крепости, раскинувшейся на другом берегу Невы. Из-за стен бастионов, грозно ощетинившихся пушками, виднелись гребни крыш внутренних строений, увенчанные взвившимся высоко в небо посверкивающим на солнце шпилем собора. Левее, на Флажной башне Нарышкинского бастиона, полоскался уже поднятый по утреннему времени гюйс.
