– Князь Кантемир?
– Да, я… Я!.. – Узник вцепился руками за прутья решётки.
– Слушай внимательно: коронный гетман имеет желание отправить тебя в Стамбул, чтобы там передать султану.
Это известие заставило князя похолодеть от страха. Уж чего-чего, а такого исхода он никак не ожидал, хотя было понятно: гетман блюдет свой интерес. Но что будет с ним, Кантемиром, там, в Стамбуле, рисовалось предельно ясно. Видимо, возникшее беспокойство отразилось на лице Кантемира, потому что шляхтич сначала огляделся по сторонам, а затем, снизив голос, сказал:
– Я могу передать письмо киевскому коменданту.
– Письмо? – машинально переспросил князь.
Кантемиру вдруг показалось, что коронный гетман подослал к нему шляхтича, имея свои цели, но, поскольку такое письмо повредить ему не могло, спросил:
– А чем писать-то?
– У меня есть. – Видимо, шляхтич был готов именно к такому ответу, потому как он без лишних слов протянул Кантемиру свинцовый карандаш и лист бумаги.
Перед князем замаячила хоть какая-то надежда, и, уже опасаясь, что его доброхот передумает, он, пристроившись на край топчана, куда немного попадал свет, начал писать. Как оказалось, шляхтич не обманул, поскольку в скором времени из Киева прибыл офицер, передавший коронному гетману требование полковника Кейта освободить Кантемира. Поначалу гетман пробовал юлить, заявляя, что он знать ничего не знает, но после того, как офицер объявил ему о возможном недовольстве Петербурга, понял, что другого выхода у него нет, и пленник был немедля отпущен.
Именно поэтому сейчас князь Кантемир ехал в середине полкового строя, неотступно терзаемый одной мыслью. Ему вспоминалось, как всего два года назад он сидел в зарешеченном подвале, со дня на день ожидая роковой для него отправки в Стамбул. По искреннему убеждению князя, вероломство Потоцкого было чудовищно, и то, что вельможный магнат – третий человек в Польше после короля и примаса, остановить Кантемира не могло, поскольку князь всё это время подспудно желал отомстить коронному гетману, на помощь которого он так слепо надеялся.
За последнее время в полк Кантемира прибыло достаточное количество валашских и молдавских офицеров, выразивших желание поступить на службу к её императорскому величеству. Среди них были и те, с кем князь был знаком ранее и безраздельно доверял. Вспомнив о них, Кантемир принял окончательное решение и отправил гонца за офицером, который, по мнению князя, был именно тем человеком, кто ему нужен. Вскоре этот офицер подъехал и, держась стремя в стремя, спросил:
