– Нет. – Миних посуровел. – Только военнопленными, а чтоб паша понял, двинуть пехоту через предместье до гласиса.
Манштейн поскакал исполнять приказ, а Миних не спеша возвратился в свою временную ставку и там, к своему удивлению, встретил уже отпущенного турками генерала Штокмана, с заметным волнением ждавшего фельдмаршала.
– Ну что, генерал, как оно на турецких харчах? – Миниху против воли вспомнилось то раздражение, с которым он встретил известие о пленении Штокмана, когда тот, пренебрегши опасностью, не взял конвоя.
– Терпимо. – Генерал уловил настроение Миниха и поспешно заговорил о другом: – Меня в Малой крепости держали. У этой цитадели стены толщиной в две сажени и высота их сажен двадцать. Ежели Колчак-паша обороняться решит, он там до осени продержится.
– Так… – Миних задумался.
Про Малую крепость фельдмаршал знал. Он даже видел в свою трубу флаги, развевавшиеся на остроконечных крышах её высоких башен, и понимал: Штокман прав, если Колчак-паша не капитулирует, трудности будут. Впрочем, опасения не оправдались. При дальнейших переговорах Миних стал уступчивее, согласился не досматривать обоз и пропустить семьи в Турцию. Получив такие заверения, комендант и ага янычар, явившись в сопровождении свиты, поднесли фельдмаршалу городские ключи. Затем Колчак-паша вручил Миниху свою саблю, после чего гарнизон крепости, сдав оружие и знамёна, вышел за стены, а вступившие в город русские войска поставили у ворот свою стражу.
Сразу после Хотинского дела Миних велел перекинуть через Днестр два моста и отправил на Украину генерала Бирона с частью войск, заодно поручив ему доставку двух тысяч пленных, в то время как сам фельдмаршал вышел с армией в Молдавию. При этом в разведку был послан князь Кантемир, который командовал сводным полком, собранным Минихом с разрешения двора из молдаван и валахов, присоединившихся к русской армии за время похода. Князь был родичем того самого Кантемира, что подписал в Луцке согласие на переход Молдавии под скипетр Петра.
Два года назад командовавший теперь полком князь Кантемир отправился через Польшу в Россию. Когда он проезжал Броды, хозяин тех мест коронный гетман Потоцкий неожиданно отдал приказ арестовать князя и, не объясняя причин, засадил в подвал. Пребывая в полном недоумении и неведении, князь метался по своей темнице, то и дело пытаясь выглянуть через кованую решётку полупритопленного в землю окна, как вдруг к выложенной сырым кирпичом яме наклонился неизвестно откуда взявшийся небогато одетый шляхтич и негромко спросил:
