Вдобавок, если учесть, что, подойдя с тыла, дорогу назад закрывала татарская орда Ислам-Гирея, Миниху приходилось считать себя в полном окружении. Обстановка сильно запохаживала на давнее Прутское поражение, и весьма вероятно, что занявший сильные позиции Вели-паша, полагая, что фельдмаршал угодил в ловушку, ждёт от русских полной капитуляции. Миних ещё раз посмотрел на карту, выбрал из лежавшего рядом вороха донесений листок и прочитал:
– «В гористых местах, которые и без того весьма крепки и авантажны, войска турок числом до двадцати тысяч уже сильно ошанцевались», – а затем, уже обращаясь прямо к находившимся рядом в ожидании дальнейших распоряжений генералам Бирону и Левендалю, сказал: – Отсюда следует, здесь позиция турок особо сильна. – Палец фельдмаршала упёрся в изгиб линии, показывающей вражеское расположение. – Надо изобразить атаку здесь. Пусть Вели-паша стягивает силы туда, а мы ударим с другого края, где склоны ниже, да и войск, как лазутчики сообщают, почти нет. Турки считают, что ручей и речка, кои там протекают, их прикроют.
– Но там подходу гораздо больше может помешать заболоченная пойма реки, – возразил Левендаль.
– Правильно, – согласился фельдмаршал. – Я сам смотрел это место. Болото надо загатить фашинами и потом ударить всей армией.
Генералы ещё раз пытливо всмотрелись в карту, им было ясно: если план Миниха удастся, то появится возможность вырваться из окружения. Однако неприятель, уяснив свои выгоды, тревожил русское войско со всех сторон и даже ночью продолжал нападать мелкими партиями. Миниху пришлось держать армию в каре, обставившись рогатками и прикрывшись артиллерией. Наскоки турок отбивались успешно, но фуражиры за пределы лагеря выйти не могли, и, поскольку все запасы кончались, фельдмаршал приказал начать исполнение задуманного плана.
Генерал Бирон, изображая авангард армии, построив свои три полка в каре, вытянутое по фронту на восемьсот, а по фасу на триста шагов, отправил вперёд пикеты и двинулся по направлению к возвышенности, на которой сераскир Вели-паша установил свои батареи. Приданные генералу Бирону тридцать пушек находились в середине каре и, пока расстояние оставалось большим, в дело не вступали. Одновременно, чтобы усилить впечатление от ложной атаки, Миних держал всю армию на виду «под ружьём» в кажущейся готовности идти следом.
Подойдя достаточно близко, генерал Бирон остановил каре и, выставив свои тридцать пушек в первую линию, открыл пальбу. Турецкие батареи тотчас начали отвечать, и в обе стороны полетели хорошо заметные на фоне неба тёмные точки ядер. Однако, чтобы не нести напрасных потерь, русское каре остановилось почти на предельной дальности пушечного выстрела, вследствие чего обоюдная стрельба оказалась практически безрезультатной, и к тому времени, когда Миних прислал приказ отходить, у Бирона была ранена только одна лошадь.
