— Вот ты мне скажи: почему лётчикам не выдают парашюты? — начал дёргать меня за плечо Вениамин.
— Я выпрыгну, а ты останешься, — с улыбкой ответил я. — Что мне потом делать?
— Да, верно, помирать, так вместе, — согласился Казимирский. — Хочешь, расскажу анекдот про парашютистов? Летят. Вдруг один встаёт и идёт к двери. Сосед останавливает: «Ты же без парашюта!» Ему в ответ: «Ну и что? Это же учебный прыжок».
Он хохотнул, а я подумал: чего только не наслушаешься в полётах. Пользуясь тем, что я знаком с его подружкой, Вениамин решил избрать меня временным поверенным в своих давних переживаниях.
— Когда-то я тоже хотел стать лётчиком и даже ходил на занятия в аэроклуб, — продолжил Вениамин. — И там насмотрелся такого!
Чего он там насмотрелся, мне было неведомо. Почему-то вспомнился диагноз, который поставила ему Анна. Аэрофобия! Поразмыслив немного, я подумал, что говорит он много и возбуждённо потому, что выпил перед полётом, так делают многие, чтобы спрятать свой страх. Думаю, он и в проход встал, чтобы не смотреть на землю.
Неожиданно Ватрушкин приоткрыл глаза:
— Послушай, а у тебя случаем нет спичек? — обратился он ко мне. — Я забыл свои.
Вениамин услужливо протянул Ватрушкину зажигалку.
— Значит, так: зачислили нас, усадили за столы, — продолжил Казимирский. — И начали гонять. Ну, я и заяви: нас принимали как здоровых, а спрашивают как умных. Меня взяли и отчислили.
— Вот что, дорогой, иди и сядь на место. Не дай Бог, болтнёт, — спокойным голосом сказал Ватрушкин. — А парашютов у нас действительно нет.
Казимирский оказался понятливым; подняв руки, он быстрым голосом проговорил:
— Всё, всё, понял — ухожу с горизонта.
Спустившись в грузовую кабину, он, подмигнув мне, уселся на своё место и на всякий случай демонстративно пристегнулся ремнями.
В Чингилее нас встречало полпосёлка. Впервые сюда прилетели артисты аж из самого Иркутска. Был здесь и Брюханов. Он сказал, что договорился с Иркутском, и мы будем возить артистов по району, а сегодня здесь намечены концерт и ночёвка.
Концерт должен был состояться в школе. Анна Евстатовна, узнав, что прилетел Ватрушкин, попросила выступить его перед школьниками. И Ватрушкин согласился.
Я думал, что он начнёт рассказывать о нашей работе, но он начал свою речь с того, что ему приятно бывать в таких вот отдалённых посёлках.
— Основными скрепами, которые удерживают вот такие, как ваша, отдалённые деревни от вымирания и одичания, являются, — тут Ватрушкин начал загибать пальцы, — наличие работы, связь, я имею в виду транспорт, самолёты, машины. И сельские учителя. Лишится деревня хотя бы одной составляющей — и жизнь здесь станет ущербной и неполной, а может вообще сойти на нет. Немецкий канцлер Бисмарк говорил, что победа над Австрией была победой прусского школьного учителя. Он имел в виду наличие в Пруссии всеобщего школьного образования, которое позволило готовить квалифицированные кадры для армии. Продолжая его мысль, могу утверждать: наша победа над Германией была бы невозможна без школьного учителя. Давайте возьмём самолёт. Можно управлять им, не имея образования? Давайте, как в цирке, посадим в кабину медведя. Думаете, найдутся охотники полететь на этом самолёте? Вряд ли. А во время войны были подготовлены десятки тысяч технически грамотных лётчиков. И кто их готовил? Учителя. И эти парни и девчонки побили фашистских асов.
