Праздничное открытие курсов состоялось вечером. Курсантов ознакомили с программой, с распределением классов и обязанностей. В конспирационных целях курсы официально назывались «спортивный семинар для инструкторов молодежных движений», но всем было ясно, что учеба эта означает вступление в ряды Хаганы, о которой они столько слышали. Понимание этого предполагало готовность к соблюдению строжайшей дисциплины.
Вспомним, что совсем недавно все эти юноши и девушки жили в постоянном страхе смерти, унижаемые и предаваемые окружением, в котором они родились и выросли. Однако деятельность молодежных организаций не прерывалась полностью даже в самые темные и опасные дни войны. Даже тогда некоторые молодые евреи умели сохранять свое еврейское и человеческое достоинство; большинство же наших курсантов вновь обрели его с поразительной быстротой.
На следующее утро, по свистку дежурного офицера, курсанты собрались на утреннюю зарядку, которую проводил я. Было очень холодно, и я немедленно начал упражнения. Курсанты, еще вчера совершенно не знакомые друг с другом, превратились вдруг в единое целое. Затем юноши и девушки разделились и отправились на традиционную утреннюю пробежку. Отправились с энтузиазмом, распевая песню на иврите. Я стоял на балконе и смотрел, как они, четкими рядами по трое, бегут по улицам Буды, и не могу не признаться, что это зрелище глубоко меня взволновало. Это было мое первое достижение.
После завтрака курсанты разбились на классы и отправились на занятия в физкультурные залы.
Так начался первый день работы курсов.
Поскольку инструкторов было недостаточно, приходилось работать по многу часов и с большими группами. Но эта нелегкая работа приносила огромное удовлетворение, прогресс происходил у нас на глазах. После дня, наполненного непрерывным напряжением, как физическим, так и эмоциональным, мы спали всего по пять, а то и по четыре часа в сутки — и утром вставали бодрые и отдохнувшие.
Шофер боится, что мы его убьем…
Через несколько дней после начала курса Янкеле сообщил нам, что в Будапешт прибыли еще двое наших, Хаим Гури и Элиэзер Бальценбойм, и скоро присоединятся к нам. Решено было устроить вечеринку в честь их приезда. Мы с нетерпением ждали вечера. Встреча с Хаимом и Элиэзером была очень теплой, мы засиделись до поздней ночи, обмениваясь новостями и впечатлениями. Они рассказывали о том, что происходит на родине, мы — о нашей работе в Венгрии. Под конец мы все уселись в такси и поехали показывать им помещение курсов. Мордо, наш переводчик, сидел рядом с шофером, а мы сзади. На всякий случай, чтобы не привлекать внимания водителя, мы всю дорогу молчали. Это наше долгое молчание показалось шоферу подозрительным, и, когда мы переезжали мост, соединяющий Буду и Пешт, он внезапно остановился, вышел из машины и пошел к стоявшему у моста полицейскому. Мы забеспокоились — он, видно, распознал в нас иностранцев, а у нас ведь не было необходимых документов. Не убраться ли нам из этого такси подобру-поздорову? Тут как раз проезжал мимо трамвай, он загородил нас от таксиста, говорившего с полицейским, и мы решили воспользоваться удобным случаем и ускользнуть. Однако Мордо, который испугался не меньше нас, убедил нас остаться. Он считал, что своим бегством мы лишь ухудшим положение. Мы остались в машине, а водитель вернулся, сел за руль и, не говоря ни слова, повез нас, куда мы просили. Мордо стал его расспрашивать и, когда мы уже приехали на виллу, рассказал нам, что произошло.
