В таких перепалках важно оставить за собой если не последнее слово, то хотя бы последнюю шпильку. Премьер-министр встал, нажав кнопку под столом. Весьма удобную кнопку. Вошел бородатый полисмен с автоматом наперевес.
– Выведи его из парадных дверей. И чтобы медленно, – сказал Джим. – Не выпускай его локоть, пока не выведешь за ворота.
Два министра пожали друг другу руки.
– Тебя там ждут, Бенни. На фотосессию. Расческу не одолжить?
Неохватный полный свод законов Европейского союза и протоколов таможенного союза о товарообороте никак не препятствует государству-члену развернуть направление своих финансовых потоков. Это не совсем равнозначно разрешению. Или равнозначно? Определяющий принцип открытого общества гласит, что разрешено все, что не запрещено. Тогда как за восточными границами Европы, в России и Китае, как и во всех тоталитарных государствах мира, запрещено все, что не санкционировано государством. В коридорах Евросоюза никто не задумывался о том, чтобы исключить обратный денежный поток из допустимых практик, поскольку никто никогда не слышал о такой идее. А если кто и слышал, было бы непросто определить законодательные или философские принципы для обоснования незаконности подобной практики. Воззвание к основам не решало вопроса. Всем известно, что ни в одном законе физики, за единственным исключением, нет логической причины того, чтобы описанное явление не могло бы двигаться не только вперед, но и назад. Знаменитое исключение представляет собой второй закон термодинамики. В этом изящном умопостроении время может двигаться только в одном направлении. Если так, то разворотизм представлял собой частный случай второго закона и потому не подчинялся ему! Или подчинялся? Этот вопрос вызвал бурные дебаты в Европейском парламенте в Страсбурге, затянувшиеся до утра, после чего их участникам пришлось переместиться в Брюссель, как это нередко случалось. К тому времени, как они прибыли на место, распаковались и хорошенько подкрепились, нить рассуждений была уже потеряна, и даже физик-теоретик, прибывший по особому поручению из ЦЕРНа с интересными уравнениями, не сумел пролить свет на данный вопрос. Кроме того, на следующий день возникли новые вопросы. Сохранили бы слова ученого свою истинность, будь они сказаны в обратном порядке?
Разворотизм, вместе с другими вопросами, был отложен в сторону. Надвигались ожесточенные дебаты по молдавскому мороженому. Эта тема была не столь тривиальна, как пыталась представить еврофобская лондонская пресса. Словопрения по согласованию ингредиентов высококачественного молдавского мороженого с нормами Европейского союза являли собой частный пример растущей дипломатической напряженности между Западом и Россией по поводу будущего этой крохотной, но стратегически важной страны. Вопрос был непростой, но он имел решение, хотя бы в теории. Чего нельзя было сказать о разворотизме.
