– На мой счет? – сказал президент хриплым голосом. – То есть на мой расчетный счет?
– Офшорный, разумеется. Вам нужно будет привлечь своих людей.
Повисла тишина, перемежаемая приглушенным смехом по телевизору, дребезжащим пианино, звоном бокалов и радостной пальбой в потолок.
– Когда ты вот так говоришь об этом, – сказал, наконец, президент, – я вижу, в этом что-то есть. Определенно. Думаю, вместе мы, Джим, заставим развратизм заработать. Но сейчас мне нужно э-э…
– Еще одно слово, мистер президент. Могу я задать вам личный вопрос?
– Конечно. Если только это не касается…
– Нет, нет. Конечно. Это касается того, что было… до того.
– До чего, Джим?
– Шесть?
– Повтори.
– Хорошо. У вас… У вас раньше…
– Раньше что?
– Было гм…
– Боже! Выкладывай, Джим! Было что?
– Шесть ног? – прошептал он.
Линия смолкла.
Погода, этот верный символ британского характера, выкидывала фортели. После пяти дней небывалой жары по всей стране зарядил на две недели небывалый ливень. Темза, как и все прочие реки, поднялась, и Парламент-сквер ушел под воду на четыре дюйма, так что туда нанесло всевозможного плавучего мусора. Даже лучшие фотографы не могли сделать удачный кадр. Когда же дождь прекратился, с Азорских островов снова пришла жара, еще сильнее и длиннее прежней. В течение недели после того, как спала вода, в прибрежных районах Лондона повсюду лежал толстый гладкий слой шлама. Влажность не опускалась ниже девяноста процентов. Когда грязь подсохла, поднялась пыль. Из-за знойных ветров, дувших с необычайной свирепостью по несколько дней кряду, возникали неведомые раньше в городе пыльные бури, изжелта-бурые, такие плотные, что было не разглядеть Нельсона на его колонне. Часть песка, как было установлено аналитическим путем, долетела из Сахары. В партии свежих фиников на Боро-маркете был обнаружен живой черный скорпион длиной четыре дюйма. Ошалелые пользователи соцсетей отказывались понимать, что эти ядовитые создания не разносятся ветром из Северной Африки. Нашествие скорпионов отдавало чем-то библейским. Так или иначе, это усугубляло и без того мрачные настроения среди крепкого меньшинства электората, убежденного под влиянием бредовых идей правительства, что катастрофа неминуема. Другое крепкое меньшинство, не столь малочисленное, полагало, что их ожидает грандиозное приключение. Они ждали его с нетерпением. Обе фракции имели представителей в парламенте, но не в правительстве. Погода была подходящей. Сплошное безобразие и плохая видимость.
