– Да, вечером.
Чарльз неохотно вышел из укрытия, проводил взглядом Элеонору и направился к выходу.
Что ж, по крайней мере, он сможет вдоволь насладиться ее телом и получить тетради, которые так долго искал.
На балу леди Кентербери Элеонора с каждой минутой ощущала, что ей все труднее держать себя в руках. И причина не в том, что скоро объявят о ее помолвке с герцогом Сомерсвиллем, скорее в необходимости объясняться с Девонингтоном.
Хозяйка дома питала страсть к розам, ими был украшен и зал, чем напомнил Элеоноре собственный дом, благодаря графу Девонингтону похожий на оранжерею.
Элеонора вспомнила, что лорд Кентербери поддерживал Девонингтона в парламенте. Бог мой, все это убранство для нее? Для нее и лорда Девонингтона. Дело вовсе не в любви миледи к этим цветам.
Стоило ей подумать о графе, и он внезапно возник прямо перед ней. Редеющие волосы были зачесаны так, чтобы скрыть намечающуюся лысину, один глаз закрывал монокль, отчего он выглядел больше второго. Под черным фраком выделялся красный жилет.
– Леди Элеонора. – Он склонился к ее руке, и лысина оказалась прямо у нее под носом. Элеонора невольно порадовалась, что на ней перчатки – своего рода барьер между ее кожей и его губами.
Граф выпрямился и с восхищением оглядел ее платье цвета сапфира, отделанное черным кружевом.
– Вы чудесно выглядите.
Элеонора пробормотала положенные слова благодарности и опустила голову, пряча глаза, боясь, что они выдадут испытываемую вину перед графом. Пусть он и не мужчина ее мечты, но приложил немало усилий, чтобы вечер стал для нее особенным.
– Граф, – кивнула ему матушка и протянула руку для поцелуя.
Процедура повторилась. Элеонора воспользовалась тем, что на нее не смотрят, и принялась искать глазами Чарльза. Ее постигло разочарование – герцог еще не прибыл. Она с надеждой посмотрела на вход в зал, где лорд и леди Кентербери встречали гостей, но и там его не было. Скоро заиграет оркестр, он ведь непременно захочет участвовать в первом танце.
– Леди Элеонора, – заговорил Девонингтон, – не удостоите ли меня чести?
Элеонора не находила благовидного повода отказать. Улыбка сползла с лица графа, и она поняла, что молчание было слишком долгим.
– Ваше предложение лестно, – проговорила она, думая совсем о другом мужчине. – Буду рада.
Неожиданно быстро леди Кентербери объявила о начале бала. Открывал его вальс. Граф предложил Элеоноре руку, и ей ничего не оставалось, как принять ее. Боже, где же Чарльз?
