– Отец сообщил мне только о трафарете. – Чарльз не выдержал и подошел ближе. – Вы принесли все тетради?
– Все. – Она протянула ему черную сумку. – Разумеется, за исключением тех, что находятся в Шотландии.
Лотти принялась разглядывать дневники, по лицу было видно, что она немного расслабилась.
– Все это невероятно интересно… – произнесла она, – но я предоставлю вам возможность просматривать записи вдвоем. Кстати, я в последний раз позволяю вам пропустить урок. – Она шутливо погрозила Элеоноре пальцем, но глаза цвета сапфира излучали тепло.
Дождавшись согласного кивка ученицы, женщина поспешно вышла, довольная тем, что может избежать занятия, которое считала невыносимо скучным.
Элеонора достала тетрадь и открыла ее на последней странице, там, где автор писал о камне.
Дождавшись, когда за Лотти закроется дверь, Чарльз подошел и встал рядом. Элеонора сразу ощутила аромат специй, навеявший воспоминания об их поцелуях и недавно прочитанных страницах дневника, посвященных искусству любви. Она почувствовала на себе руки Чарльза, и его губы будто снова обхватили ее сосок…
Заставив себя отогнать неуместные мысли, она постучала пальчиком по бумаге. На этот раз девушка решила заранее снять перчатки, надеясь, что он осмелится коснуться ее рук.
– Надо запомнить почерк и найти дневники, написанные тем же человеком. Проверять с трафаретом следует только их.
– Великолепно. – Он украдкой посмотрел на нее. – Есть еще какие-то новости, которыми вы хотели поделиться?
– А они должны быть?
– Нет, разумеется.
Элеонора удивилась перемене в настроении Чарльза.
– Полагаю, вы уже нашли записи, сделанные тем же почерком.
Его догадки не беспочвенны, он неплохо узнал Элеонору за это короткое время.
– Нашла. – Она вскинула голову. – Можете приложить трафарет и проверить.
Но Чарльз почему-то думал сейчас о другом.
– Хотела поблагодарить вас за то, что вывели меня из толпы в Воксхолле. – Элеонора старалась не вспоминать о том, что случилось по дороге к карете, но это было так соблазнительно… – Графа раздосадовал мой уход.
Она едва не прыснула от смеха, вспомнив, с каким красным лицом он явился к ним с визитом на следующее утро. Даже матушке надоело защищать его, хотя большое состояние все еще оставалось для нее весьма важным фактором.
– Вот как!
Чарльз смотрел на нее, как мужчина, способный думать только о том, как поцеловать желанную женщину.
Он склонился к лицу Элеоноры, но поцелуя не последовало, вместо этого герцог стал оправдываться:
