Элеонора могла сказать много, но не позволила бы себе поделиться с матушкой своими чувствами. Ее сердце билось так сильно, что у нее шумело в ушах.
– Простите, матушка, – наконец осмелилась заговорить Элеонора. – Я думаю, мне было бы полезно получить еще некоторые рекомендации Шарлотты. Надеюсь, с ее помощью я смогу встретить мужчину, который понравится мне больше графа Девонингтона, мужчину, с которым я буду счастлива.
Боже правый, отчего так дрожат колени?
Графиня смерила дочь пронзительным взглядом:
– На тебе неподходящее платье, и волосы не уложены. – Она вздохнула и поджала губы. – Боюсь, тебе не быть готовой вовремя. Через час клуб закроет двери для посетителей. Я прощу тебе отсутствие на вечере, если дашь слово отужинать с графом в Воксхолле.
– Я согласна, – слишком поспешно ответила Элеонора.
Мать самодовольно улыбнулась, уверенная, что одержала очередную победу.
– Я сообщу графу о твоем решении, а также о том, что тебя не будет в клубе вечером. Скажем, события последнего бала тебя разволновали. Также узнаю, смогут ли тетя Лидия и кузина Вайолет сопровождать тебя. – Она развернулась, собираясь уходить, но бросила через плечо взгляд на дочь: – Ты улыбаешься?
Элеонора поспешила поджать губы, чтобы скрыть оплошность.
– Мне это нравится, – одобрила мать.
– Благодарю, матушка.
Закончив на этом разговор, графиня Вестикс вышла из комнаты.
Элеонора бросилась к туалетному столику и достала из ящика дневник, предусмотрительно принесенный из кабинета отца. Неожиданно ее охватило чувство вины. Мать ей доверяла, а она намеревалась провести вечер с мужчиной, которого та ненавидела. Закусив губу, Элеонора сунула тетрадь в потрепанной обложке в сумку. Все же не стоит очень огорчаться, ведь графиня желала дочери счастья, а она счастлива, как никогда.
Вошла Амелия и присела в реверансе.
– Ее сиятельство уехали, за вами прибыл наемный экипаж, – произнесла она и покосилась на сумку в руках. Элеонора сразу пожалела, что не убрала ее под плащ. Перехватив взгляд, горничная улыбнулась. – Не волнуйтесь, миледи. Вы можете прятать здесь даже человека, я ни одной душе не проболтаюсь.
– Ты знала?
– Мне известно обо всем, что происходит в ваших покоях. Это часть моей работы, и я должна вас защищать.
Элеонора никогда не считала Амелию защитницей. И все же приятно, что горничная так хорошо относится к своей госпоже, возможно, такая преданность пригодится.
– Благодарю тебя, – сказала Элеонора и выскользнула из комнаты.
