Конечно, это же дочь Карстона. Та самая, которая в детстве бросала в Лотти комья грязи и смеялась над ее поношенными платьями. Тогда они были детьми, но все же Чарльзу пришлось приложить усилия, чтобы сохранить лицо и удержаться от презрительного взгляда.
– Да, леди Сара, – поклонился он и подумал, что, может, с годами она стала лучше, и костюм – тому свидетельство. – Как поживаете?
Девушка захихикала:
– Вы помните. Благодарю, все хорошо. – Она склонилась к нему и зашептала: – Многие дамы завидуют знакомству с вами, просят представить.
Действительно, к ним были обращены взгляды многих присутствующих.
Молодой герцог уже пришел к выводу, что его посещение бала-маскарада леди Ковингтон было ужасной ошибкой. Таким образом он выставил себя на рынке женихов и сразу превратился в завидный трофей. Уже завтра Сомерсвилл-Холл завалят приглашениями, каждая мать будет толкать дочь в его объятия.
– Следующий танец мой любимый. – Леди Сара повернулась к выходящим в центр парам.
Чарльз сжал зубы и мысленно извинился перед Лотти.
– Не удостоите меня чести танцевать с вами?
Она посмотрела на него и с такой живостью заморгала, что он подумал, не попало ли ей в глаз перышко от веера.
– С удовольствием, лорд Чарльз, – пропела девушка и опять захлопала ресницами.
Затем леди Сара вложила свою руку в его ладонь и встала чуть ближе положенного. Она повела его по залу с таким видом, словно выиграла приз. Чарльз улучил момент, огляделся и заметил, что леди Элеонора идет следом под руку с кавалером – весьма непопулярным маркизом Кентвордом.
Сосредоточившись, Чарльз встал напротив партнерши и придал лицу благодушное выражение. Похоже, он ошибался, назвавшись простым пиратом. Наблюдая за леди Элеонорой, он поймал себя на мысли, что испытывает чувства, свойственные скорее самому дьяволу.
Леди Элеонора понимала, что привлекательность, которую она столь внезапно обрела в глазах кавалеров на бале-маскараде, стала следствием внимания молодого герцога Сомерсвилла, а не выводов, сделанных ею из назидательных уроков Лотти. Однако общение с партнерами в танцах дало Элеоноре возможность понять, что среди них нет такого интересного мужчины и собеседника, как лорд Чарльз. Он умел заинтересовать ее, увлечь, не прилагая усилий. Все остальные после него казались скучными и однообразными.
Маркиз Кентворт оказался превосходным партнером, но говорил исключительно о своем мастерстве танцора и физической форме. Следующим был виконт Роули, неуклюжесть которого была пропорциональна его высокому росту. Во время одного из па из его кармана выпала бумажка, на которой уже потускневшими чернилами были выведены движения танца.
