– Не сомневаюсь, им тоже будет приятно с вами пообщаться, – заверила Лотти. – Они уже достаточно подросли, так что можете взять одного, будет вам подарок на свадьбу.
Шарлотта позвонила в колокольчик и дала явившемуся лакею распоряжение принести котят, затем попросила жестом Чарльза следовать за ней.
Лотти заговорила, только дождавшись, когда за ними закроется дверь:
– Скажи, это все ради того, чтобы получить дневники? – Она бросила тревожный взгляд на дверь, словно боялась, что за ней стоит Элеонора. – Этой молодой леди и так пришлось через многое пройти. Я знаю, какие ужасные о ней ходят слухи. Мне стыдно, что из-за меня она попала в такую скверную историю. Прости, но я не смогу жить спокойно, зная, что ты продолжаешь использовать ее в корыстных целях.
– Лотти, я… – Чарльз сбился и взъерошил рукой волосы. – Да, признаю, мы заключили договор. По нему я получу все тетради.
Лотти издала странный звук, похожий на рычание зверя.
– Поверь, узнав, что случилось на балу, который я пропустил по уважительной причине, я был в ярости и сразу же бросился к леди Элеоноре. – Он смутился и покачал головой. – Тогда я понял, что все это время меня интересовали не тетради, а… она сама.
Лицо Шарлотты смягчилось.
– Что ж, хорошо, коли так. Я поеду с вами. Но у меня одно условие. – Она принялась накручивать на палец локон темных волос. – Мы уедем завтра.
– Тебе потребуется больше времени на сборы?
Женщина молчала, чем вызвала беспокойство Чарльза.
– В чем дело, Лотти?
– У меня сегодня вечером… помолвка.
Чарльз ожидал услышать все, но только не это. Он сглотнул и сдавленно произнес:
– Учебная? У тебя занятия с кем-то?
– Нет. – Лотти смотрела на него кокетливо.
– Но, Лотти, ты сказала, что покончила с этим.
– Я сказала, что пытаюсь изменить свою жизнь. Но у меня не получилось.
– Дорогая моя Лотти, позволь мне помочь тебе материально. Ты сможешь уехать, начать новую жизнь. Элеонора меня поймет.
– Нет. Я не желаю становиться объектом благотворительности.
Чарльз не стал говорить, что это с его стороны не благотворительность. Им необходимо уехать как можно скорее.
– Лотти, нам надо спешить, – произнес он, понимая, что его аргумент неубедителен. – Графиня скоро узнает о бегстве дочери, если уже не узнала. Нельзя допустить, чтобы нас остановили.
– Что ж, хорошо, – вздохнула Лотти. – Я пошлю записку с извинениями. Надеюсь, мы увидимся, когда вернемся в Лондон.
Чарльз был зол не на Лотти, а на себя, за то, что бросил подругу детства много лет назад, невольно подтолкнув ее к такому образу жизни.
