Увы, собор не сохранил своего первоначального облика. «Исчезли белокаменные украшения подклета. Переделаны, заделаны его аркады. Не стало парапета, завершавшего стены собора. Четырехскатная кровля заменила посводное покрытие. Утрачены некоторые декоративные детали стен». Но изменения могли бы быть куда значительнее: о соседнем храме, о его седой старине свидетельствует только фундамент.
Эти изменения, до неузнаваемости меняющие строение, называются обычно реконструкцией; определение, которое не так режет ухо, но все-таки, если заглянуть в словарь, означает коренное переустройство, перестройку по новым принципам.
Вот и в наши дни, в конце июля 2003 года, началась реконструкция гостиницы «Москва», о чем тут же поведали средства массовой информации. В частности газета «Аргументы и факты» сообщила с сожалением: «Министерству культуры России так и не удалось убедить городские власти, что многоэтажное здание в традиционном духе сталинского ампира в ста десяти шагах от Красной площади представляет историческую ценность».
В общем, проинформировали журналисты радиослушателей, телезрителей и читателей, посетовали — и все. А в то время, когда строилась суперсовременная, по тогдашним представлениям, гостиница, публично сокрушаться по поводу того, что сносятся ценнейшие памятники архитектуры, что эта утрата невосполнимая, было небезопасно.
Посетовал тогда неосмотрительный молодой искусствовед Георгий Карлович Вагнер (впоследствии академик, лауреат Государственной премии, почетный гражданин Рязани): напрасно снесли в Москве ценнейшие памятники архитектуры — и был отправлен на пять лет долбить мерзлую землю на Колыме.
Для справки — данные, приведенные протоиереем Владимиром Соловьевым в статье «Москва православная»: «С 1932 года в Москве уничтожено более 426 памятников мирового значения, среди которых были храмы дивной архитектуры. Снесен всемирно известный памятник XVII века — церковь Успения на Покровке (зодчий Потапов; над входом в храм была надпись: „Входящий удивись — дело рук человеческих“). Снесен и не менее известный храм XVII века — Святителя Николая Большой Крест».
Годы строительства гостиницы «Москва» (1932–1938) совпали со звездными часами Мержанова. Он в этот период был главным архитектором ЦИКа, и, видимо, по долгу службы принимал участие в разрешении конфликта, возникшего между маститым архитектором А. Щусевым и его молодыми коллегами Л. Савельевым и О. Стапраном, чей совместный проект был признан лучшим на конкурсе. Хотя молодые архитекторы и одержали победу в соревновании с видными мастерами, вести авторский надзор за осуществление проекта им не позволили. Определили все того же Щусева в качестве куратора, затем главного инспектора строительства и, наконец, его главного архитектора. Амбициозные молодые люди решили сражаться за творческую самостоятельность в духе времени: написали в газету «Правда» письмо-донос. (Удивительно, как только его опубликовали!) В письме они уличали академика, автора проекта советской святыни — Мавзолея в контрреволюционных настроениях, называли его единомышленником уже арестованных врагов народа. Для достижения цели — все средства хороши! Щусев был временно отстранен от руководства строительством, а потом опять восстановлен в той же должности и продолжал работать с доносчиками. Донос соответствующие органы оставили без внимания: было ясно — архитекторы сражаются за место в истории, за всемирную известность. «Москва» должна была стать главной гостиницей Советского Союза, одним из символов социалистического строя. И стала.
