Что еще можно сказать о деятельности Мержанова в Красноярске? В составе творческого коллектива он стал автором ряда планировочных предложений по реконструкции исторической левобережной части города и по развитию строительства на правом берегу. Но резкий переход к абстрактным, точнее, индифферентным к месту архитектурным формам, который определился в это время, давался ему через силу. „Я не могу все время менять свои художественные пристрастия, — с горечью говорил он. — Я был конструктивистом, затем вынужден был стать „классиком“, а теперь вообще не понимаю, чего от меня хотят“.
В этом заявлении отразилось отношение всей творческой интеллигенции к тому, что произошло после печальной памяти постановления о ликвидации излишеств в архитектуре. Мержанов мог творить даже в это время, но только тогда, когда ему не мешали, когда не указывали. Чем облицовывать то или иное здание, как и где строить. Он мог творить, мог строить здание, но не мог „привязывать“ объект. Это, впрочем, относится ко всем зодчим, кто в тяжелое для нашей архитектуры время не предал свою профессию».
Закончилась эпоха Сталина, пришел конец коварству Берии. Председателем Верховного Совета СССР стал К. Е. Ворошилов. Мержанов правильно оценил новую ситуацию в стране и направил ему жалобу: «Многоуважаемый Климент Ефремович, обращается к Вам архитектор, которого Вы, может быть, помните как автора санатория Вашего имени в г. Сочи. Я был арестован в августе 1943 года в Москве. (…) Все время моего пребывания в заключении я работал активно, отдавал все свои знания и опыт. Об этом свидетельствует моя работа в Комсомольске-на-Амуре в 1944–1948 гг. и на проектировании и строительстве нового санатория МГБ в Сочи в 1949–1951 гг… В 1953 году закончился срок моего заключения, и я, не имеющий по приговору ни ссылки, ни поражения в правах, оказался в ссылке… Положение… изгнанного из общества слишком тяжело… Клеймо, лежащее на мне, угнетает… Многоуважаемый Климент Ефремович, Президиум Верховного Совета СССР, прошу снять с меня судимость, дать мне возможность сознавать, что я жизнь свою кончаю… как член Великого социалистического общества».
На письмо наложена резолюция: «Руденко Р. Я. Прошу рассмотреть. К. Ворошилов. 4.08.54». Жалоба была взята на особый контроль, но из ссылки Мержанов был освобожден только 16 мая 1955 года.
Видимо, по рекомендации Ворошилова, он обратился с заявлением к Генеральному прокурору СССР Р. Руденко, в котором отметил: «Никакой контрреволюционной агитацией и пропагандой я никогда не занимался… я человек прямой… Те или иные критические высказывания по поводу отдельных недостатков допускались при желании их искоренить в интересах государства и не во вред ему… Я, советский архитектор, на протяжении многих лет доказал преданность Советской власти. По моим проектам и под моим руководством построено несколько десятков крупных зданий, известных в Советском Союзе и руководителям нашего государства. Эти постройки характеризуют меня, мои политические и деловые качества».
