В тот же вечер я пришел к Ортельсбург и впервые ночевал в обычном доме. Оттуда я отправился в Млаву и там тоже получил квартиру. Это произошло именно в Сочельник, и я даже не знал бы об этом, если бы домовладелец не сказал. Здесь я также впервые выкупался, но я не мог избавиться от вшей, или, вернее, моих «господ», поскольку, если бы я убил тысячу, то многие другие тысячи отомстили бы мне. Именно по этой причине я не пытался нападать на них …
Отмывание моих рук и лица шло очень медленно, потому что на моих руках, ушах и носе наросла корка, похожая на еловую кору — вся покрытая трещинками и крохотными кусочками угля. Мое лицо напоминало лицо бородатого русского крестьянина, и, когда я смотрел на себя в зеркало, я поражался сему необычному зрелищу. Целый час я умывался с горячей водой и мылом. И хотя я чувствовал, что кожа стала несколько мягче и светлее, полностью всю черноту удалить не удалось. Только в тех местах, где не прошлась бритва, кожа стала немного светлее.
В этом городе, как и во всей Польше, были также вновь созданные для пополнения нашей армии полки. Эти люди сидели на конях, вооруженные пиками, и были одеты в такую плотную и теплую одежду, что вряд ли могли в ней нормально передвигаться. Я видел несколько раз, как кто-то сделал отчаянную попытку сесть на коня только для того, чтобы свалиться с него с другой стороны в тот момент, когда они думали, что они уже наверху.
Когда на следующий день мы отбывали из города, ворота, через которые дороги вели на Торн и Варшаву для нас были закрыты — все мы по приказу коменданта города должны были вернуться в Кенигсберг. Этот комендант просто выполнял приказ. Но мы лучше знали, в каком состоянии армия. Едва оказавшись за воротами, мы сразу же повернули налево, в сторону дороги на Торн, чтобы у Кенигсберга не нарваться на врага. Нам стоило большого труда дойти до Торна раньше русских — задержись мы еще на два дня, это стало бы невозможным.
По дороге мы встретили колонну баварцев, которые из Кенигсберга шли на место сбора в Плоцк. Они сообщили нам, что вюртембержцы тоже собираются в Торне, и что все немцы получили разрешение вернуться домой. Эта новость весьма улучшила мое настроение, так как я всегда думал, что армия остановится на Висле и будет реорганизована таким образом, что никто не попадет домой раньше чем через два года, или даже если все будет дальше идти хорошо. Я был убежден в этом еще при наборе армии в Польше.
