– Почему мы не едем? – спросил мальчик.
«Ну слава богу, – сказал я себе. – Он не монстр с открытым «третьим глазом». Безусловно, он что-то «видит», но далеко не все».
– Сейчас поедем. Откуда ты знаешь про Хендрика?
– Он мне приснился и сказал, что ждет меня.
Приснился. М-да. Неопровергаемая информация. Попробуй что-нибудь возразить.
– А меня ты как нашел?
– Мне вас Райхель показал.
– Как показал? Где?
– Во сне.
Я утопил педаль газа немного раньше, чем загорелся «зеленый», и едва не стал причиной ДТП. А жертвой вполне мог оказаться мальчик – удар как раз пришелся бы в правую сторону «патрола», если бы водитель ехавшего мне наперерез грузовика замешкался хоть на мгновение и не успел затормозить. Но мы каким-то чудом проскочили, и на следующие пятнадцать минут я заткнулся, пытаясь успокоиться, сосредоточиться, понять, как ко всему этому относиться и стоит ли еще о чем-нибудь расспрашивать, если у мальчишки прямое подключение к информационным программам «Морфей-ТВ».
Пацан не делал попыток заговорить, как будто чутко уловил, что со мной творится. А может, просто наслаждался ситуацией, добившись своего и обосновавшись в машине старого доверчивого болвана. Жаль, у меня не было предлога заглянуть под его очки, а изобретательностью я, если вы заметили, не отличаюсь. В общем, как можно было предположить с самого начала, я избрал тактику выжидания, теша себя тупым превосходством в силе: уж с кем-кем, а с мальчишкой я пока справлюсь.
И все же игра в молчанку надоела мне первому.
– Есть хочешь? – спросил я не без задней мысли.
– Хочу, но могу потерпеть, – ответил малый очень рассудительно. – По-моему, Зак хочет.
– Зак, если захочет, даст понять, – сказал я рассеянно. До меня начало доходить, что в стране, где без бумажки ты какашка, присутствие мальчишки в моей машине, не имеющее веских формальных оснований, может стать серьезной проблемой. – Как тебя зовут?
– Ну, в интернате меня называли Артемом, но это не настоящее имя.
– А какое настоящее?
– Не помню. В том-то и дело. Я не помню своего настоящего имени.
– А родителей своих помнишь?
– Нет.
– Значит, из интерната ты сбежал…
– Да, – со вздохом признал не-Артем, но в свое оправдание добавил: – В интернате меня не ожидало ничего хорошего.
– А там, куда ты собрался? Там тебя ожидает что-нибудь хорошее?
– Пока не знаю. Посмотрим. Но мне терять нечего.
Когда незрячие говорят «посмотрим», мне становится нехорошо. Неудобно за судьбу, если только она не слепая тоже.
